Мгновенно переместившись, Каллен встал рядом с Беллой.

— Вот твои туфли! А как доберешься?

— На пикапе поеду.

— Чарли наверняка разбудишь, — попробовал остановить ее Эдвард.

— Знаю, но меня все равно несколько недель ожидает домашний арест. Терять мне нечего.

— Тебе — да. Чарли будет винить во всем меня.

— Если есть идеи лучше? Я с удовольствием их выслушаю, Эдвард!

— Останься! — попросил Каллен без особой надежды.

— Ни за что! А вот ты располагайся поудобнее, — съязвила Белла, удивляясь, как непринужденно прозвучала острота, и направилась к двери.

Эдвард опередил ее и загородил дорогу. Нахмурившись, Белла повернулась к окну. «До земли не так уж и далеко, да и перед домом почти везде трава…» — подумала она о прыжке.

— Ладно, — вздохнул он, — я тебя донесу.

— Как хочешь, — флегматично пожала она плечами. — Но, по-моему, тебе стоит вернуться домой.

— Стоит? Это еще почему? — Каллен искоса посмотрел на нее.

— Ты наверняка захочешь услышать то, что я скажу и получить шанс озвучить свое мнение.

— Мнение о чем? — сквозь зубы процедил он.

— Ты все услышишь, Эдвард! Раз уж ты привлек внимание Вольтури, и Элис дала им обещание, думаю, твоя семья тоже должна участвовать в обсуждении….

— Обсуждение чего? — чеканя каждое слово, спросил Каллен.

— Моей смертности. Вернее, как бы мне теперь преждевременно не умереть…. — криво усмехнулась Белла.

Эдвард, конечно, рассердился. И все же, не сказав ни слова, он взял ее на руки, выпрыгнул из окна и по-кошачьи мягко приземлился на траву.

— Ладно, — недовольно процедил сквозь зубы Каллен, — залезай!

Подсадив ее за спину, Эдвард бросился бежать. Даже после долгой разлуки с ним это казалось совершенно обычным и естественным. Белла уже полюбила скорость и быстроту.

Дыша спокойно и очень ровно, Каллен бежал по безмолвному темному лесу, мимо проносились размытые силуэты деревьев, и лишь ласкающий лицо ветер выдавал истинную скорость движения. Влажный лесной воздух не жег глаза, как ветер на площади Вольтерры, а, наоборот, успокаивал. Вместо ослепительного солнцепека — ночная мгла, подобно толстому одеялу, под которым Белла играла в детстве, она защищала и утешала.

Вспомнились первые путешествия на плечах Эдварда: от страха она даже зажмуривалась. Надо же, какая глупость! Широко раскрыв глаза, она уперлась подбородком в его плечо и прижалась щекой к шее. «Скорость просто потрясающая, в тысячу раз лучше, чем на мотоцикле!» — восхитилась она.

— Я верну твое доверие, — обращаясь, скорее, к себе, пробормотал Каллен, — чего бы мне это ни стоило.

— Доверяю я только себе, — заверила его Белла, — а все сомнения гоню прочь, Эдвард.

— Будь добра, объясни!

Эдвард побежал чуть медленнее — она поняла это, потому что стих обдувающий лицо ветер и догадалась: дом близко. Неподалеку во тьме уже слышался знакомый плеск реки.

— Ну… — начала она, подбирая нужные слова. — В собственных силах я не сомневаюсь. Я изменилась, Эдвард. Я стала другой, я думаю и чувствую по-другому! Я смотрю на мир по-другому и знаю, что как я захочу, так и будет, все в моей власти!

Остановившись, Каллен поставил ее аккуратно на землю, но из объятий не выпустил, а, напротив, крепко прижал к груди.

— Твоя власть надо мной вечна и нерушима, — прошептал он, — можешь не сомневаться, Белла.

— Как же мне не сомневаться, Эдвард. Ты уже бросил меня один раз… — холодно проговорила Белла.

— Получается, я хуже Вольтури, — мрачно произнес он. — Что же, наверное, я это заслужил и справедливо…

— Максимум, на что осмелятся Вольтури, — это убить меня! — она бесстрастно произнесла эту фразу.

Напряженный, как струна, Эдвард ждал дальнейших объяснений.

— А ты можешь бросить, исчезнуть, пропасть… Вольтури, Виктория — они ничто по сравнению с этим!

Даже в темноте было видно, что его бледное лицо исказилось от боли. Уголки красивого рта, словно свело судорогой.

— Как же мне доказать, что я физически не могу тебя оставить? — шепнул он. — Надеюсь, хоть время поможет…

— Время… А что, идея хорошая! Посмотрим, — милостиво кивнула она головой. — А тебе не интересно, как я здесь жила без тебя, как пыталась выжить и не сойти с ума… — Белла тихо произнесла и усмехнулась — Я стала слышать голоса…

На секунду воцарилась мертвая тишина, а потом Каллен удивленно спросил: