– Прощай, капрал, - Шонна толкнул эсток ещё глубже.

Ульдин с ужасом наблюдала, как покрытый кровью клинок выходит из спины отца.

Как?!

Мир застыл и разбился на осколки. Стало тяжело дышать.

Почему это произошло?!

Земля плыла под ногами, словно плавилась, а изнутри поднимался пожар. Она же молилась Кеалоре! Богиня же должна была помочь!

Папа не мог проиграть!

Перед глазами кружились синие мушки. И они манили. Предлагали силу.

Только протяни руку. Только вдохни. И желания сбудутся.

И Ульдин вдохнула, желая отомстить.

– Капитан!!!
– крикнул один из матросов, бросаясь наперерез чёрному лучу вытянувшемуся изо лба тёмноволосой девочки.

Луч вошел в тело мужчины и пропал. Матрос всхлипнул и рассыпался прахом.

– Кольдия!
– выкрикнуло несколько военных, а Залид Гаренберри подскочил к девочке и точным ударом по затылку отправил в забытье.

"Лирдиз, твоя дочь пробудилась", - успел подумать Гараш.
– "Живи, Ульдин. Живи моя доченька. И помни, мы всегда с тобой".

И дух покинул его.

Прощание и страхи

– Залид, упакуй симпатичную кольдию, - Шонна вытер клинок от крови.

– Да, капитан!
– кивнул Гаренберри, держа на руках бесчувственную девочку.
– Лейбер, понял?

– Понял, сделаю, - старший лейтенант Минх Лейбер, отошел в сторону от старпома к отряду. Матросы были в ступоре. Им ещё не доводилось видеть пробуждение кольдии.

Залид отошел в сторону. Теперь ему придётся внимательно следить за состоянием девочки, чтобы она опять чего-нибудь не натворила, если придёт в чувства. Женщины часто спонтанно пробуждают свои силы в стрессовых ситуациях. Становление кольдией всегда означено неконтролируемым выбросом запасов лемиардия. И чем позже происходит пробуждение, тем опаснее могут быть последствия для окружающих. Капитану повезло, что девочка ещё совсем юная. Деревенские и вовсе не догадываются, как им повезло. Будь девочка на пару лет старше, и всё могло закончиться горой трупов.

– Эй, бездельники!
– Залид услышал, как Минх рявкнул на подчинённых.
– Чего топчетесь, как стадо баранов? Кольдию впервые увидали? Может штаны поменять, кто хочет?

Матросы уставились на лейтенанта, напоминая пучеглазых ральпов .

– Соображайте! Кто там на вахте? Давай, Беок, слетай на корабль, найди Завхоза, и шустро сообразите мне сдерживающий набор. И узнай, там кому-нибудь нужен прах Яла? Хотя не, прихвати ещё пару парней, и тащите урну. Парнишка капитана прикрыл. Почётно развеем. Всё понял? Жду.

Рядовой Беок покивал, ещё раз затравлено глянул на девочку и побежал на корабль.

– Итак, - Шонна Леградий обвёл толпу деревенских тяжелым взглядом.
– Ваш защитник проиграл дуэль. Теперь мы забираем детей.

– С чего это?!
– возмутился староста.
– Это наши дети! Дети нашей деревни! Мы не обязаны...

– Закрой рот, мужик!
– рявкнул капитан.
– Я вас не прошу. Я приказываю! От вас требуется покивать и отдать детей. И если кто-то думает, что мы станем щадить других защитников - не надейтесь! Мои люди уже контролируют все подходы к деревне. А если уж совсем заартачитесь, мы всегда можем разобрать вашу деревеньку по брёвнышку. Один мой жест и корабль откроет огонь. Я сюда не шутки шутить пришел! Так что закройте рты и делайте, что говорят.

– Но... но...

– Мы прочешем деревню, чтобы ни кто не спрятался. Не говорите детям глупости, типа: бежать. Всех, кого мы захотим забрать - заберём!

Голос капитана напоминал тихое угрожающее рычание крупного хищника. Деревенские проклинали тот момент, когда решили не отправлять своих детей в город с прошедшим караваном. Так они бы точно защитили своих чад.

– Совсем уж мелких можете оставить себе, - продолжал говорить капитан.
– Мне не нужны на борту бесполезные рты. В дань уважения вашему защитнику, я позволю вам попрощаться, не более того. У вас полчаса. Время пошло.

– Мне не с кем прощаться!
– Кидро вышел из толпы, вызвав волнение. Он глядел на капитана с вызовом.

– Сирота, малец?

– Батя мёртв, а мать в город уехала.

Леградий лишь усмехнулся, указав толстым пальцем на рядовых. Кидро понятливо кивнул и пошел к солдатам.

– Стой, Кидро!
– срывающим голосом крикнул староста.

– Дядь Бэл, я не хочу, чтобы вас убили, - Кидро смущённо запустил ладонь в волосы.
– Дядьку Гараша жалко. И пусть этим и ограничится.

– Умный малец, - довольно профырчал Шонна.
– Понял, староста? Детки у тебя сообразительные. Больше вас, лопухов, понимают.

Староста лишь заскрипел зубами. Он не знал, куда деть глаза. Чувство вины перед людьми давило, как валун. Что ничего не может сделать для деревни, что его дети спаслись, отправившись в поездку. Всё это было для него большим грузом.

Расстроенные дети стали прощаться с опечаленными родными. У всех грудь словно обручем сдавило. Матери надрывно рыдали, а крепкие отцы напоминали пришибленных детей. То, с чем не справился Гараш, было для них абсолютной преградой. Противник, на которого и палец не поднимался. Выглядели они неуверенно и жалко.