– Цветы, Старейшая.

– Цветы? На снегу?

– Особые цветы, снежники называются. Цветут круглый год, зимой тоже. Сорвать?

Вблизи цветок был еще лучше - серебристый, размером с некрупную розу, он немного напоминал нарцисс. Наружные лепестки были серебристо-голубыми, плотными, и отливали на солнце легким живым блеском, будто ртуть. А внутренний "венчик" сиял нежной белизной, как свежевыпавший снег, как пух самого белого на свете кролика. Я присел рядом прежде чем сообразил, что делаю. Протянул руку. Цветок качнуло ветром, и лепестки щекотно прошлись по ладони, будто прося погладить.

– Прелесть какая...
– прошептала Янка.
– Давай не будем его рвать? Он такой красивый.

– Что? А-а... Не будем.

Не такой уж этот мир паршивый, если в нем растут такие вот... снежники. Прямо потеплело где-то внутри.

– Эркки, а почему они растут только возле поселка? Ян, покатаешься? Садись на плечи.

А взгляд у него странноватый. Почему-то я пожалел, что спросил.

– Да нет... они много где растут... может, пойдем уже? Зимний день короткий... Хочешь, сорви себе в дорогу букет, раз так понравились. Хочешь?

– Спасибо, еще с букетиком не таскался!

Он отвел глаза. Словно бы... хм... словно разочарованно.

– А ты, Слава? Нравятся цветы?

– Нравятся, - устало улыбнулся тот.
– Но прости, Эркки, если честно, кровать мне сейчас нравится куда больше. Может, пойдем уже?

Тот спохватился, заторопился, заулыбался снова, и мы двинули к месту, где водились кровати. Только вот кто бы мне объяснил, при чем тут цветочки? Странная, словом, выдалась беседа. Но когда поселок придвинулся вплотную, я про нее забыл.

Тут было на что посмотреть.

Помните строчки "И почтальон сойдет с ума, разыскивая нас"? Наверное, почтальоны здесь часто менялись по этой самой причине. Улиц не было от слова вообще, невысокие домики с шатровыми крышами раскиданы по склону холма как попало, прячась под деревья и выставляя напоказ белые и зеленые шатровые крыши. От крыш к небу тянулись светлые дымки, навевая мысли о теплых печках, жареном мясе и горячей воде.

Снежники тут росли густо, точно прижимаясь к жилью. Зачетная картинка.

Интересно. Издалека это заметно не было, но вблизи стало понятно, что крыши тут очень широкие, выступают над стенами на полметра минимум. Видно, народ любит летом посидеть на верандах.

И цветы любит - снежники росли на каждой лужайке, перед каждым окном. В прямом смысле под окном - узкие, как системник, высокие стрельчатые окошки все как один обязательно были украшены подвешенными ящичками, изображающими из себя клумбы. От этого каждое окно было как в рамочке, почти всегда бело-серебристой. Только раз попался дом без цветов вообще. Ящики на нем были пустые, высохшие, а массивная железная дверь заколочена. А рядом...

– Поселок Рейикен, - хмуро проговорил Эркки.
– Вон там можно пообедать.

Сейчас.

Местных денег у меня, естественно, не было - откуда? Но наши были. Заботливому Ирке я о них, конечно, не сказал, о чем напарники не знают - о том у них голова не болит. Но металлические рубли я всегда таскал с собой, по всем карманам. Ну нравится мне так! В детстве, помню, казалось, что это такое большое богатство, тридцать рублей... ладно, нечего голову забивать. Короче, рубли были. И жетоны на метро, старые. С ними я только в крайнем случае распрощаюсь - память. И небольшой золотой запас (колечки, цепочки, сережки) - прихватил, когда делал ноги из своей квартиры. Вот и посмотрим, что тут почем...

И без посторонних.

Так что в середине перекуса я пару раз потер живот, поморщился и, громким шепотом поинтересовавшись, где тут удобства, смылся за дверь.

Торговец одеждой устроился очень удобно - в том же доме, что и харчевня. Ага, харчевня. Как услышал, так и говорю. А как ее звать еще - ресторан? Обойдется. Тут и так готовили только пару блюд, а еще и караван прошел, и все это небогатое меню скормили им. На нашу долю досталась наскоро пожаренная яичница, какие-то лепешки, довольно вкусное копченое сало и "варенка". Так и не понял, что это. Для вина маловато градусов, а для компота... вкус не тот.

Так вот, здешний "бутик" по праву мог бы считаться бы просто шикарным... где-нибудь на Крайнем Севере среди оленеводов. Комнатка была, конечно, побольше гроба, но поменьше домика Эркки... и очень сильно напомнила о хрущевке, где мы когда-то жили.

Стены сплошь увешаны одеждой, пол заставлен сундуками, а вынырнувший хозяин улыбался мне так, словно я любимая девушка, налоговый инспектор и мешок с долларами одновременно.

Кажется, это будет весело...