Annotation
История, рассказанная ночью, за бутылочкой виски Джек Дэниэлс Теннесси Синатра Селект
Грей Мария
Грей Мария
Чернуха
Strange, indeed, that you should not have suspected that your universe and its contents were only dreams, visions, fiction! (Mark Twain "The Mysterious Stranger")
– Ксюха, привет!
– И тебе не кашлять. Че надо?
– Так, зашла поболтать.
– Лина, за дуру меня не держи? Поболтать она захотела! Выкладывай, не тяни резину.
– Знаешь, проснулась ни свет ни заря. И так и сяк ворочалась, не уснуть. Еще дождь. Говорят, под стук капелей хорошо спится, а туточки ну ни в какую.
– Леха тебе свиданку забил, а у тебя дежурство, и подменить некому?
– Вовсе нет! Он тут совсем не причем!
Ксюша, всегда выручала старую, еще с училища, подругу, но Полина не была Полиной если бы просто попросила.
– Ой, Леха, Леха мне без тебя так плохо, на сердце суматоха уснуть я не могу!
– издевательски пела Ксения. Полине не оставалось ничего другого, как броситься грудями на амбразуру, весь ее гениальный план треснул как пустой орех.
– Значит, не поможешь... Ну, мне очень надо... А сегодня Гришенька дежурит...
– Мне, что с того? Жена у него в родильном лежит, вот он и взял дежурство.
– Жена не стена, подвинется и подождет! Ты только подумай, сколько дней у мужика нормального секса не было. Ксюша, миленькая выручай!
– Я те че, мать Тереза? Должна спасать всех страждущих?
– Скажешь тож...
– последний козырь Полины оказался битым. Она стояла в растерянности, хлопала ресничками и не знала, что ответить - вовсе ты не старая и очень даже симпатичная!
– Мать моя женщина! Если ты пришла мне об этом сказать, можешь валить! Концерт окончен.
– Ксюша, не будь такой букой! Я же знаю, ты добрая, милая, и Гришенька тебе нравится!
– Ты чего Линка, с дубу рухнула? Никто мне не нравится! Это ты, совсем башку потеряла. Заешь, сколько у твоего Лешки девчонок было - голос Ксении дрогнул, для Полины, это был последний шанс.
– А кто меня с ним познакомил?
– Скажи еще, что я! Никто его не звал. Он сам к Зинке на днюху приперся. Кто ему на шею весь вечер вешался?
– Злая ты Ксюша - пустив показную слезу, Полина сделала вид что уходит - я к тебе как к подруге...
– Должна будешь!
– Нет проблем - равнодушным голосом ответила Полина, доставая из кармана заранее приготовленную шоколадку - привет Гришеньке!
– Слышь ты, хамье дворовое! Так просто у меня не соскочишь! Пузырь с тебя.
– Не хочешь, как хочешь!
– Стоять - Ксения выхватила из рук подруги плитку.
***
Ксюша злилась, ей вовсе не улыбалось сегодня дежурить. Лина вечно ее разводила. День закончился, но обломы заканчиваться не собирались. Дежурный врач, которого Полина ласково звала Гришенькой, в отделении так и не появился. У его благоверной начались схватки, и он позвонил из родильного с просьбой его подстраховать. Очередной телефонный звонок прервал грустные мысли Ксении.
– Ты как - звонила Зина, соседка по общаге - заработалась, домой не собираешься?
– Я...
– Ксюше хотелось смачно выругаться - Линку подменяю.
– Добилась все-таки своего, вот стерва!
– Забей, Зин, я сама предложила.
– Как же, знаю я вас. Она гуляет, а ты вечно паришься. Короче, тут один крутой клиент литруху вискаря подогнал. Гуляем!
– Вот так всегда. Меркулов и тот к своей ненаглядной свалил...
– Ксюх, проснись и пой, мы к тебе. Тут еще Инга, с перевязочной, на хвоста упала.
– Зин, у меня из закуси только шоколадка.
– Не дрейфь, все нормалек, давай посуду расставляй.
Мимо поста уже в пятый раз проходил старик из шестой. Наверное, у него были и имя, и фамилия, но все завали его просто Дед. На вид ему было лет восемьдесят, но лицо и руки его обгорели, и точный возраст определить никто не мог. Месяц назад, МЧСники его с пожара привезли, с тех пор он ни с кем, ни разу не говорил. Кто-то из врачей брякнул, будто у него связки выжгло.
– Слышь Дед, кончай маячить... Время видишь, давай быстро в люлю и баиньки.
Дед остановился прямо напротив нее. Никогда раньше Ксюша не видела такого пронзительного взгляда. Красивые серые глаза источали невыносимую боль и страдания. Ей вдруг стало его так жалко.