– Поэтому вы предпочитаете распивать с ней вино? И делать это нужно в преподавательской, не так ли?

– Я не собираюсь оправдываться, но вы не правы. Спросите Клозе. Кер он отправил ко мне в расстроенных чувствах, а пока она шла, ее перехватили. Кто и зачем не знаю, но на месте встречи оказались цветы, мебель, напитки и сладости. Все это произошло в тот момент, когда сработала наша защита.

– Мы можем спорить на эту тему до бесконечности. Приедет ректор, тогда и продолжим разговор.
– Зло обрезал тему декан.
– Надеюсь, у вас есть основания так говорить. Впрочем, у меня есть чувство, что все мы можем поставить большой крест на своей карьере, в этой дыре.

Террон вздрогнул и попытался подняться. Зарон подхватил его с боку. Библиотекарь пытался говорить, но с начала у него ничего не получалось, потом он все же справился, но говорил медленно, картавя и заикаясь.

– Я не мог, ... понять, откуда в коридоре фаланги, они были совсем настоящими, я не ожидал. Напугался, Поставил броню, но они обрызгали меня, как из распылителя. Кер, она... Не понимаю. Как она могла остаться целой. Я ударил по ней боевым приемом, ледяной таран. Она не должно была встать, этот удар ломает кости. У нее..., не брони, ни защиты. Сначала она села, потом подошла к фалангам, гладила их бока, села верхом на большую, каталась по коридору.

Грэгор нахмурился, отец Барто с недоверием качал головой, Зарон замер. Шлоз, напротив, хмыкнул в кулак, сказав, что он уже предупреждал их.

– Если вы до завтра в себя не придете, не расстраивайтесь, отдыхайте. Мы поработаем с отцом Роне. Зарон, пожалуйста, заберите Кер, завтра из дома. Таких как она нужно давить как насекомых.
– Безапелляционно говорил декан. Но Шлоз недовольно качал головой.

– Один раз насекомые, я хочу сказать, инсектолиды вынудили арья отступить из центра формирования нашей Вселенной. Это кончилось страшной войной. Напоминаю, что даже арья проиграли в ней, отступив. Может быть, нам не стоит устраивать сражений с Кер. Главное, еще раз повторю свою точку зрения, удержать других студентов от близкого общения с Хейлин.

– И что вы собираетесь делать с этой субботой?
– Пожал плечами Грэгор.

– Пошлю туда Викторуара, пусть присмотрит за ребятишками, заодно соберет материал для отчетов и характеристик. Попробуем простроить перспективу развития социальных отношений в их группе.

– Кер бы, лучше упражняли.
– Предложил Стази.

– Самое забавное, что она сама рвется этим заняться, едва удерживаю, вашими молитвами. Слишком сильно просит, потому и не разрешаю.

Глава 3

5

Такой короткий вечер.

Тишина разливалась в вечернем воздухе. Было не по зимнему тепло, словно в город вернулась поздняя осень. Мышка подошла и открыла шторы. Ветки деревьев за окном казались графитовыми росчерками на фиолетовом фоне небе. Было необыкновенно тихо. Казалось, замерло само время. Мышка прислушалась. Там, вдалеке за поворотом дороги, тихо шуршал большой город. Почему тихо шуршал? Равновесие. Детские качели качнулись несколько раз и замерли в одной точке своей траектории. Что это? Равновесие или его нарушение. Мышка прильнула лбом к стеклу. Стекло было прохладным. Пространство замерло. Вот-вот качнется.

В какую сторону полетят качели жизни?

***

Некоторое время Лика лежала на диване, наслаждаясь очень познавательной книгой по теории фракталов. Книгу ей положили на стол, рядом с диваном, пока она провожала своего наставника. Кто решил заняться благотворительностью не понятно, но выбор не очень велик, пара драконов и один лохматый хранитель. Надо отдать им должное книга была очень... Что бы не сказать, самая интересная книга за последний месяц. Лика попеременно грызла заусеницу и грецкие очищенные орехи. Мысли привычным путем перескакивали с одного предмета на другой. Наконец, ей надоело раздваиваться. Она встала, откинув плед из рыжей лисицы, и подошла к окну. Темнело. Из стекла, где просвечивали уличные огни, на нее смотрела незнакомка.

Чуть волнистые волосы до ушей свивались в струи естественными серебристыми прядками. Большие, сейчас оливковые глаза с длинными, как стрелы ресницами, точеный профиль. Взгляд умной дикой кошки, уголки хитрых глаз чуть приподняты вверх. Еще немного и она почти эльфийка, единственное, что портило картину - брови. Вот они, точно не в разлет. Мышка склонила голову влево, разглядывая себя в оконном стекле, словно в зеркале. Кто я? Что я? На что я похожа? Она повернула голову вправо, слегка вскинув левой бровью. Холодный отточенный клинок, Повернула голову влево и надула губы, ну вот, теперь обиженный, но милый ребенок. Глянула на себя из подлобья и испугалась, ну и ведьма, ночью в переулке встретишь, десять раз перекрестишься. Лика задрала подбородок вверх. О, она оказывается, очень красива, так же красива, как звезда в музыке зимнего неба, так же пронзительно бесконечна в самой себе. Я совершенство, подумала Мышка, делая шаг назад и ведя головой по дуге, справа налево. Ей казалось, что в этом движении оживает природа, такая, какой она была до появления человека. Ей чудился морской ветер, прибрежные скалы, дюны и меловые холмы, поросшие вереском. Раскидистая сосна на скале. Почему-то вокруг нет людей. Может, они еще не были созданы в этом мире. Как хорошо без них, и плохо одновременно.

Именинница приткнулась лбом к окну. Зима, наконец зима, а то весь ноябрь, то дождь, то снег, то гололед, то слякоть. Улицы сначала превращаются в каток, потом становятся мокрыми. Начало декабря, а снега почти нет. И сегодня потеплело. Идет мягкий, нежный и такой добрый снег, что хочется выбежать на улицу и танцевать. Сколько себя помнила, ее день рождения всегда приходился на трескучий мороз. Лика оглянулась на часы, шестой час, полюбовалась на кольцо на пальце и вздохнула. Скука, как же рано сегодня пришлось уйти.