– Я сам, отдыхай.

Белла заулыбалась и, сильнее обняв подушку, уставилась на экран телевизора.

Удостоверившись, что продукты готовятся, а не горят, я вернулся обратно в гостиную. И как только я плюхнулся на диван, у меня зазвонил мобильник, а на экране высветилось «Мелкая!».

– Это Элис, – произнес я и ответил на звонок. – Что случилось?

– Все хорошо, – быстро ответила она. – Ты сейчас где?

– У Беллы, ее родители уехали и эта заноза теперь на мне, – улыбнулся я.

– А ты можешь приехать меня забрать? Я дома. Мне рассказать кое-что надо.

– Хорошо, я через полчаса буду.

– Договорились, – пролепетала она и отключилась.

– Что-то случилось? – взволновалась Белла.

– Да вроде все хорошо, – ответил я, поднимаясь с дивана. – Я сейчас поеду за Элис, она просила забрать ее. Говорит, что есть, что рассказать.

– Хорошо, – ответила Белла. – Как раз все вместе и поужинаем.

POV. Белла

(Саундтрек: Tiffany Eugenio (Beyonce) – Sweet Dreams (Piano Acoustic Cover))

Как только дверь за Эмметтом закрылась, я пошла на кухню и, проверив готовку ужина, удостоверилась, что все в порядке. Эмметту, конечно, я доверяю, но как говорится, береженого Бог бережет.

– Что же мне с тобой делать, Каллен? – прошептала я, присаживаясь на край дивана. Поняв, что у меня еще есть, как максимум, свободный час времени, я пошла в свою спальню и достала личный дневник, который вот уже долгое время лежал и пылился без дела. Открыв его на нужной странице, я взяла ручку и стала записывать:

«Сейчас у меня в голове была страшная вереница мыслей: начиная от того, что просто послать все это к чертям собачьим, и заканчивая тем, что нужно бороться за себя и свое счастье.

Я никак не могу поверить в то, что человек, который долгое время мешал меня с грязью, теперь признается в том, что я ему нравлюсь. Блин, и хочется, и колется. Я не понимаю почему, но я ему верю, хоть и некая часть меня сомневается в этом. Конечно, я единственный человек, который его слышит сейчас, и разговаривает с ним. Не мудрено, что вся его, так сказать, симпатия просто из чувства благодарности, и не более… Совсем запуталась…»

– Что пишем? – вдруг раздалось справа от меня. Я быстро захлопнула дневник и сунула его под подушку.

– Никогда больше так не делай, – испугано прошептала я. – У меня чуть сердце не встало!

– Прости, – извинился Эдвард, присаживаясь в позу лотоса рядом с кроватью. Четко решив про себя, что если я не поговорю с ним сейчас, то, возможно, больше не смогу этого сделать никогда. Я глубоко вздохнула и слезла с постели, присаживаясь рядом с ним напротив.

– Ты как себя чувствуешь? – спросила я и тут же мысленно стукнула себя по лбу, за такой тупой вопрос.

– Как приведение, – попытался пошутить он, чуть дернув уголками губ.

Собираясь мыслями, я опустила взгляд, смотря на ладони Эдварда.

Он раз за разом теребил пальцами низ своих джинс. Непроизвольно я потянула руку к нему, у меня просто возникло непреодолимое желание коснуться его ладони, остановить это нервное движение пальцами. И в этот раз я не отдернула руку на полпути, как обычно это делала. Я остановила свою ладонь, едва касаясь его рук, чувствуя при этом слабое утопание в его зыбком призрачном теле.

– Тебе же неприятно, когда я прохожу сквозь тебя, – пробормотал он, глядя на наши руки.

– Не то чтобы неприятно, просто непривычно, – пожала я плечами и улыбнулась. – Я уже привыкла.

– Это радует, – широко улыбнулся он и ткнул пальцем мне в живот.

– Но это не значит, что ты можешь так делать, – рассердилась я, махнув сквозь его плечи рукой.

– Ладно, не дуйся.

– Я и не дулась, – я уперлась спиной в кровать, прижав свои колени к груди. – Эдвард, – осторожно начала я. – Ты и правда не шутил, что я тебе нравлюсь?

– Нет, – он передвинулся, устроившись напротив, повторив ту же позу что и моя. Носы его обуви упирались в мои кеды. – Ты очень добрая, – улыбаясь, искренне говорил он. – Милая… красивая… – казалось, что он специально тянет каждое слово, чтобы вогнать меня в краску, при этом пристально наблюдая за моим смущением, но ничуть не издеваясь. – Веселая… забавная… дерзкая… Можно перечислять до бесконечности все твои достоинства. Мне нравится в тебе абсолютно все. Я не понимаю, почему я был так слеп и не замечал всего этого в тебе. Не замечал тебя, – интонацией выделив последнее слово, сказал он. – Строил из себя не пойми кого и был счастлив. Придурок… Похоже, я всячески старался не замечать своего истинного счастья…