Физически я был почти здоров, но та жуткая непонятная боль в душе никуда не испарилась. Я просто старался о ней не думать, забивая мысли тем, как улучшить свою ходьбу и как быстрее уехать домой. Но что меня поражало больше всего, я совсем забывал обо всех мысленных вопросах, когда слышал голос Беллы Свон. Даже ее молчание на другом конце телефонного звонка полностью стирало все эти душевные препирания внутри меня. Почему так? Понятия не имею…

Я снова стал копаться в своих мыслях, перебирая огромное количество вопросов возникших за последние несколько дней. До сих пор не могу понять, почему мне кажется, что некоторые моменты, происходящие со мной, выглядят знакомыми. Почему мне снятся странные сны? Почему грустные лица родных вызывают во мне невыносимую боль, будто я долго и мучительно смотрел на их слезы. Хорошо, что ради меня они смеются и улыбаются. Это здорово помогает идти на поправку.

И самый главный вопрос, засевший в моей голове: почему Белла Свон вызывает во мне взрыв хорошего настроения и бурю эмоций? Я совсем забыл, что когда-то смеялся над ней. Сейчас не было ни малейшего желания обижать эту девушку.

Может, во всем виновата травма головы, из-за которой я оказался в коме? Но все же это как-то странно. Сотрясение, пусть даже такое серьезное, как у меня, не может мгновенно поменять мировоззрение здравомыслящего человека.

Невольно я стал вспоминать вечерние беседы с Беллой. Ее милый приятный голос. Снова стал рисовать в своем воображении задорно улыбающуюся кареглазую брюнетку. И это было весьма странно, ведь, по сути, я никогда не видел улыбку Беллы. Она всегда держалась жестко, непробиваемо, а в последнюю нашу встречу и вовсе плакала.

Мне снова захотелось поговорить с этой девушкой, но еще рано, она в школе.

– А что если… – я взглянул на тумбу, где лежал мобильник, и медленно поплелся за ним, хватаясь попутно за предметы, дабы избежать нелепого падения.

На удивление, мышцы были слабы, но ногами я передвигал в полнее уверенно. Меня радовало, что я уже не тот калека, каким был в первый день.

Взяв телефон, я осторожно забрался на койку и мгновенно открыл окно сообщений.

– Привет. Мне скучно. Какой гранит грызешь? – проговаривая текст вслух, перебирал я буквы в телефоне. – Отправить, – послал я смс Белле Свон.

Положив телефон на кровать и скрестив руки на груди, я уставился в окно в нервном ожидании ответа. И телефон практически сразу оповестил меня о входящем сообщении.

– Привет. «Чайник» читает мораль о том, что нельзя опаздывать на занятия, – прочитал я вслух, а после широко улыбнулся.

Меня порадовало не только, что Белла ответила мне, но и мгновенно всплывшее в памяти красное лицо Мистера Бошша.

«Привет ему от меня», – хохотнул я и снова отправил текст.

«Думаю, сейчас не лучшее время. Он скоро плеваться начнет от истерики», – ответила девушка.

Мы снова стали болтать о всякой ерунде, жаль, что через смс, но ничего, скоро вечер, и мы сможем поговорить.

После обеда пришли мои родные и друзья. Извинившись перед Беллой через сообщение, я стал общаться с родными. Эмметт стал рассказывать о том, как истерил профессор Бошш. Я уже собирался сказать, что практически присутствовал на уроке в прямом эфире через смс Беллы, но что-то остановило меня. Почему-то я не хотел выставлять свое сокровенное на показ. Общение с Беллой было сродни сказке, было личным. Да и приколы друзей выслушивать не было настроения.

Как только все покинули мою палату, я мгновенно схватил телефон и набрал номер Беллы. Ее тихий голос снова погрузил меня в мир умиротворения, которого так не хватало во время беседы с близкими. Ведь тогда опять появлялись ненужные вопросы и мысли. А с Беллой было тихо в моих мыслях. Она заглушала все эти внутренние вопли души. Но как только я повесил трубку, окончив разговор, голову снова заполонили странные чувства. И теперь я задумался, почему я забываю обо всем, лишь услышав голос Беллы? Жутко нервирует это состояние. Я пытаюсь сложить все в логическую цепочку, но не получается. Словно та часть, где я нашел общий язык с Беллой, была просто стерта из моей памяти. Но ведь я ничего не забыл. Я попал в аварию в то время, когда совсем не общался по-человечески с этой девушкой. И вышел из комы, оставаясь ровно в том же статусе ее злейшего врага. Так почему я так легко с ней разговариваю, словно мы никогда и не были врагами?

С этими мученическими мыслями я уснул.

Проснувшись, я как обычно, принял лекарства, позавтракал. Снова занялся физкультурой с физиотерапевтом. Сегодня он посадил меня на тренажеры, и то по моей просьбе. Я, во что бы то ни стало, решил сегодня выполнить по максимуму своих сил. Как я и ожидал, успехи были значительные, чему не мог нарадоваться врач. Так же в список лечебных процедур, кроме всяких электро приборов, включили приятные горячие ванны со всякими полезными добавками. Позже, как обычно капельница и вполне вкусный обед, во время которого я снова переписывался с Беллой.

Вскоре пришли мои родные, после ухода которых, я снова созвонился со Свон, все так же надеясь на приятный разговор и отрешенность от надоедающих мыслей, долбящих мой мозг, словно тысячи противных колокольчиков.

(Саундтрек: For All the Drifters – Go Call the Police)

И так день за днем, до момента выписки из больницы на поручение отцу. Хорошо, что папа врач, иначе мне пришлось бы задержаться здесь еще надолго.

С каждым днем я ходил все лучше и лучше. Мышцы снова обретали прежний тонус и силу, что я мог уже медленно, но легко передвигаться по собственной палате.