– Какое такое?
– не понял Эмиль.
– Это реквием.

– Ну да, ну да, - альфа развалился в кресле.
– С такой стрижкой реквием самое оно… Склеп, кладбище, зомби. Самое то…

Эмиль вздохнул и задержал дыхание. Ничего страшного, уговаривал он себя, папенька и не такое говаривал. Он склонился над чемоданом и стал перебирать свои работы в поисках легкой музыки.

– А где же твой инструмент, юный Бетховен?
– веселился альфа дальше.
– Или ты мне будешь петь все, что награфоманил тут?

Эмиль вдруг понял, что внутри опять завязывается узел боли, будто снова папочка надсмехался над его работой. Он ясно понял, что не хочет ни видеть, ни слышать этого нахала. Не для того он от папочки ушел, чтобы снова терпеть подобное, тем более от постороннего!

– Ой, - сказал Эмиль и постарался мило улыбнулся.
– Я забыл показать вам одну ОЧЕНЬ важную вещь! Пожалуйста, идите за мной! Очень важно, чтобы вы это увидели!

Эмиль легко встал и, улыбнувшись, поманил альфу за собой. Кайри с двусмысленной улыбочкой пошел следом. Но омега повел его не в спальню, как подумал альфа, а к выходу. Он вышел из дома и посмотрел куда-то на стену. Альфа вышел следом за ним и стал заинтересованно осматривать симпатичный лимонно-желтый домик.

– Это дом моего брата, - мягко сказал Эмиль.
– Он капитан и служит в войсках особого назначения. Он очень меня любит. А это, - Эмиль указал на кнопку звонка, - звонок в двери, за которой я живу. И если вы ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ позвоните в него, то обещаю, что мой брат найдет вас и сломает этот самый палец!

Эмиль зашел в домик и захлопнул дверь перед самым носом альфы. Кайри задумался на мгновенье, а потом подошел к двери и уже собрался нажать на звонок, но Эмиль опередил его и, резко распахнув дверь, мило улыбнулся Кайри.

– Не переживайте, я сохранил вашу визитку, и брат без труда найдет вас, я передам ему, что вы правша! И он будет очень рад сделать мне приятное!

– Ты, наверное, не понял, - альфа растерянно смотрел омегу, - я твой продюсер и буду помогать тебе в твоей музыкальной карьере. Мы должны ладить, чтобы у тебя был шанс добиться успеха на этом поприще.

– Да я лучше буду давать уроки музыки, чем буду общаться с таким… с таким… нахалом, как вы!

Эмиль захлопнул дверь. Но альфа снова позвонил в дверь и ухмыльнулся, когда омега, взъерошенный, как воробей, открыл дверь.

– Эмиль, давай поговорим, как взрослые люди… - начал альфа. Он попытался успокоить разгневанного омегу и объяснить, как ему жаль, что все так получилось.

– Пшел вон от моей двери!
– Эмиль распалился ещё сильнее.
– Считаю до пяти и нажимаю на тревожную кнопку. Сюда примчится военный патруль, и вы на гауптвахте будете объяснять уже им, как вам жаль.

– Тише, тише, я ухожу, - альфа примирительно поднял руки и попятился к своей пижонской машине.

За их разговором с удивлением наблюдали двое мальчишек. Они все слышали и явно хотели что-то спросить у омеги. Эмиль, удостоверившись, что Кайри сел в свою машину, повернулся к мальчикам и улыбнулся им. Мальчики, набравшись смелости, подошли к грозному омеге.

– Гражданских не сажают на гауптвахту, - со знанием дела сообщил старший мальчик.

– Но он-то этого не знает, - хмыкнул Эмиль.

– У вас правда есть тревожная кнопка?
– удивился младший.
– А у нас нет…

– У меня тоже!
– сознался Эмиль. Мальчишки переглянулись и задорно рассмеялись. Эмиль, посмотрев на них, тоже засмеялся. Узелок внутри стал потихоньку развязываться.
– Вы что-то хотели?

– А Боби выйдет гулять?
– спросили малыши.

– Нет, - покачал головой Эмиль.
– Боби вместе с папой переехал в другой дом, а здесь теперь живу я.

– Жалко. Но если он вернется, то пусть выходит поиграть, - сказали мальчишки и убежали играть с другими детьми.

Эмиль закрыл дверь и отправился заваривать чай. Настроение улучшилось. Даже если у него не будет головокружительной карьеры, вытирать о себя ноги он больше никому не позволит! Хватит с него папочки! Намурлыкивая военный марш, он поднялся наверх. В комнате явственно чувствовался запах гвоздики, на который накладывалась горьковатая композиция пряных трав, скорее всего химического происхождения. Гвоздика странный запах для альфы, хотя, может быть это запах его омеги, а сам он бета, мстительно подумал Эмиль и вздохнул. От него пахло лавандой. Тоже не самый привлекательный запах. Эмиль по привычке пользовался парфюмерной водой с запахом сирени или гиацинта, по его мнению, они лучше всего сочетались с лавандой.

Военный маршик набирал обороты, и Эмик подхватил карандаш, собираясь записать ноты, с сожалением заметил, что разлинованной бумаги осталось всего пару листиков. Надо, пожалуй, сходить в магазин и пополнить стратегический запас нотной бумаги! Эмиль быстро оделся и оглядел себя в зеркало. И чего этот нахал к стрижке прицепился? Вроде ничего не торчит, ровненько все…

Эмиль подхватил карточку брата и помчался в музыкальный магазин. Он ходил туда столько, сколько помнил себя. Он знал там всех продавцов, и они знали Эмиля. Здесь он покупал нотную бумагу, отдавая за нее все свои карманные деньги. Поэтому он обычно брал самую дешевую. Она была мягкая на ощупь, толстая и немного ворсистая. На ней было прекрасно писать простым карандашом, а вот ручкой ее можно было порвать. Но, главное, что по цене маленького альбома можно было купить большую пачку такой бумаги, а значит, ее хватало дольше. Эмиль в этот раз решил взять две пачки, нет! Гулять так, гулять, пусть будет три пачки!