Система коридорная:

На 38 комнаток

Всего одна уборная…

Заперлась. На полу там совершенно негде лечь, да и грязно весьма. Постелила пенку в ванну, там и уснула. Оказалось неудобнее, чем в душе: ноги сгибались под таким углом, что затекали. Но ничего, поспала, и никто не помешал.

Кроме сантехнических случаев, в этой поездке мне приходилось спать еще:

– между стеной бензоколонки, старой дверью и мусорным баком,

– у Ниагарского водопада под мостом, соединяющим США и Канаду,

– рядом со входом в Мамонтову пещеру, зарывшись в опавшую листву,

– в чьем-то открытом фургоне, в палатке с русским напарником,

– на крыльце церкви в мексиканской части Лос-Анджелеса,

– в пустыне Аризоны под канделябровым кактусом, в полнолуние по соседству с воющими койотами,

– в аэропорту на столике для багажа, отгородившись тележкой с вещами.

ИХ НРАВЫ

Я работала по программе Camp America в штате Висконсин. Мне повезло – местом работы был не лагерь, а респектабельный семейный курорт. Сначала мыла посуду в ресторане, потом поменялась с одной немкой и стала горничной – номера убирать. Нам строго-настрого объяснили, что по закону штата Висконсин простыня должна отгибаться поверх одеяла ровно на 2,5 дюйма! Ну, мы старались. У американцев принято на работе стараться, потому у них и экономика сильная.

Но я таки нашла себе халяву. Мы все со временем подыскали себе подработки в свободные часы, чтобы деньги водились. Я устроилась в мексиканский ресторан в соседней деревушке, ездила туда автостопом. Платили там по часам, и можно было без проблем опаздывать: просто тогда этот час не засчитывался. Хозяин заведения очень беспокоился за легальность сотрудников: еще бы, сам мекс-гастарбайтер. Посмотрел на первую страницу моего паспорта, где указан срок его действия – пять лет, и успокоился:

– О, рабочая виза на пять лет – устраивает!

РЕСТОРАН С ГУСЯМИ И КОЗАМИ

В деревушке Sister Bay, куда я ездила в библиотеку за бесплатным интернетом и в мексиканский ресторан на работу, был гораздо более дорогой белый ресторан. Клиентов привлекали следующей рекламой: на двускатной крыше ресторана росла трава, в которой паслись живые гуси. А иногда на крышу выпускали парочку коз. Как их туда затаскивали, я не видела. Отбоя от посетителей не было: вы кушаете под крышей, а над вами кушают животные, которые предоставляют то, чем кормят вас!

I HITCHED THE SHERIFF (BUT I DIDN’T HITCH THE DEPUTY)* [1]*

Ездила я в соседнюю деревню почти каждый день. Автостопом, потому что общественного транспорта там нет совсем: у всех есть личный. Мои коллеги ездили на казенных великах или договаривались с автовладельцами, а мне было лень. Коллеги боялись автостопа и считали меня чокнутой. А я над ними смеялась.

Однажды вечером мне застопилась машина со звездами. Драйвер был тоже со звездой – оказался местным шерифом. Выглядел совершенно как в кино. Он сказал мне очень строго:

– Вы нарушаете действующее законодательство! В нашем штате автостоп вне закона.

(I hitched the sheriff. And they say it is a capital offence, ooh-ooh)[2]**

– Ой, - говорю, - дяденька, а что мне за это будет?

– Ну… точно не знаю, что вам грозит, но закон вы нарушаете.

– Ой, а как же тогда мне быть? Общественного транспорта нет, как же мне домой попасть? Туда, где я живу и работаю?

– Я вас отвезу. Но никогда больше так не поступайте!

И привез к самому порогу. Но фотографироваться категорически отказался. Сцену наблюдал наш народ и укрепился в своем мнении относительно меня. Хотя многие отчаянно завидовали.

Разумеется, я так поступала еще многократно. Но шерифа этого больше не встречала, равно как и заместителя шерифа.

НЕПЕРЕВОДИМАЯ ИГРА СЛОВ

Известно, что американский английский, мягко говоря, специфичен в произношении. Когда я пришла на собеседование в Москве, чтобы получить работу, то ужасно сдрейфила, потому что почти ни слова не понимала из того, что лопотали американские рекрутеры. Но мне повезло: моим рекрутером оказалась наша хохлушка. А после пяти месяцев в стране меня перестали понимать русские! Пришлось нарочно портить произношение, чтобы меня снова понимали.