– Я побежала к Миа… я не знала, что делать, ведь утром у нас было бракосочетание. Все было готово.

Уилл кивнул. Он вспомнил, как нервничал в то утро. Несмотря на то что они с Терри уже жили вместе, свадьба была для него ответственным шагом и он так волновался, что боялся забыть собственное имя перед алтарем.

– Я попросила Миа заменить меня на церемонии.

– Брось, Терри, я бы сразу вас отличил.

– Она тоже так думала. Мне пришлось целый час уговаривать ее. Что я только не делала! Умоляла, плакала, кричала, угрожала, предлагала сделки… Наконец Миа согласилась. Она всегда была талантливой актрисой, что бы там ни говорили.

– Хочешь сказать, что и родители ничего не заметили? Или они были с вами заодно? – с нескрываемой злостью спросил Уилл.

– Нет-нет, они ничего не знали. Миа удалось их провести. Наверное, мама и папа слишком нервничали, потому и не заметили странностей в ее поведении.

– А где была ты?

– Сидела в гостинице, рассматривала свое лицо и молила Бога, чтобы сыпь поскорее прошла. Я до последнего надеялась, что к вечеру, когда придет время уезжать с праздничного ужина, мое лицо приобретет прежний вид. Но этого не случилось…

– И… в отель мы поехали с Миа? – догадался Уилл.

На его лице отпечатался ужас прозрения. Он изменил любимой женщине в первую брачную ночь! И она знала об этом. Знала, но молчала все это время.

Терри низко опустила голову. Она не знала, что еще сказать. Оправдываться? Но она не чувствовала себя виноватой. Каяться? Уилл не в силах отпустить ей страшный грех. Она молчала.

– Ты никогда не любила меня. – Его холодность покоробила Терри. Она ожидала от Уилла чего угодно, но только не подобного обвинения.

– Нет, это неправда! Я всегда… всегда любила тебя.

– Ни одна любящая женщина не поступила бы так.

– Я ведь уже сказала, что доверяла Миа. Мы были как одно целое. У нас даже мысли совпадали. Как я могла ревновать тебя к ней?! Уилл, если бы ты изменил мне с другой женщиной, то я бы никогда не смирилась с этим… но Миа…

– Я ласкал ее, думая, что это ты. Целовал ее губы, гладил ее грудь, бедра… Ты хоть понимаешь, что я сейчас чувствую?!

– Прости меня, Уилл. Я не знала…

– Простить?! Теперь ты говоришь «прости» и думаешь, что это все исправит?

– Нет, Уилл, я понимаю, что поступила неправильно… – Терри набрала полные легкие воздуха и сокрушенно добавила: – Ужасно.

– Да, Терри, ты поступила ужасно. И по отношению ко мне, и по отношению к невинному ребенку, появившемуся в результате всего этого фарса. Я думал, что вы с Миа разные, но теперь вижу: вы ничем не отличаетесь. У вас обеих нет никаких человеческих чувств. Вы используете людей, когда вам это надо.

Увидев, что Уилл собирается уйти, Терри поднялась и, заламывая руки, запричитала:

– Уилл, я люблю тебя! Пожалуйста, не уходи! У нас ведь семья…

– Семья? – повторил последнее слово Уилл, словно пробуя его на вкус. – И кого ты считаешь семьей? Себя? Меня? Джимми? Миа? Да, мы одна большая семья, – с горькой иронией произнес Уилл. – Вот только меня не устраивает быть одним из вас. Возможно, кого-то бы это устроило: две женщины вместо одной. Но не меня. Я не хочу чувствовать себя идиотом, который не в состоянии отличить свою жену от ее сестры. Вы играли мной, а я радовался как ребенок.

– Нет, Уилл, это не так. Я любила тебя, а Миа… она сделала это ради меня.

– Ну разумеется! Не ради меня же. Она и впрямь отличная актриса. Я ведь действительно ничего не заподозрил. Я занимался с ней любовью, и она вела себя так, будто любит меня. А ведь Миа никого никогда не любила. Даже своего родного сына. Если она так умело изображала страсть, то где гарантии, что и ты не обманываешь меня? Ваша любовь ничего не стоит.

– Уилл, не говори так! – взмолилась со слезами на глазах Терри. – Я люблю тебя!

– Твоя сестра тоже так говорила.

– Уилл, Миа здесь ни при чем. Она только сыграла свою роль.

– Весьма талантливо, должен признать. Представляю, как вы потешались надо мной.

– Я поругалась с Миа. Я сочла, что она перегнула палку. Мы не договаривались о брачной ночи. Я обвинила Миа в том, что она хотела увести тебя. Именно поэтому мы с ней не общались три месяца после свадьбы. Помнишь?

– Значит, ты все-таки приревновал меня к ней?

– Да. Потому что я любила тебя!