— В какую сторону?

— Они спустились вниз к Манту.

Десятью минутами позже дон Луис и Патриций были в особняке Эссареца. Там их ждал шофер, который отвозил Симона. Он, как и предполагал дон Луис, отправился на вокзал и взял билет до Манта.

— Ошибки быть не может, — сказал Бельваль. — Предупреждение, полученное Демальоном о том, что золото уже отправлено, спешка, с которой была произведена погрузка, национальность этих людей — все совпадает. Золото было спрятано в каком-нибудь тайнике, пока «Прекрасная Елена» ожидала сигнала. Прежде Эссарец давал знак к отплытию дождем из искр. На этот раз Симон, продолжая работу своего господина, наверно, тоже как-то предупредил экипаж барки, и теперь золото плывет к Руану и Гавру, а потом его перегрузят на пароход — и на Восток! Ведь мешки нетрудно спрятать, например, в трюме под углем… В Манте, куда Симон взял билет, он может переодеться матросом и исчезнуть вместе с золотом!

Дон Луис не отвечал. Но, должно быть, он все-таки был согласен с Бельвалем, так как заявил:

— Ну, хорошо! Я еду!

Потом обратился к шоферу:

— Поезжай в гараж, возьми другую машину и побыстрее возвращайся. Раньше чем через час я хочу быть в Манте. Что же касается вас, капитан…

— Что касается меня, то я еду с вами, — решительно произнес Бельваль.

— А кто будет охранять…

— Коралию? Но какая же опасность может ей грозить? Никому и в голову теперь не придет нападать на нее! Симон после неудачной попытки думает только о себе, о своей безопасности и о… золоте!

— Ну, смотрите… Да, вот еще что. Я-Бон подойди сюда… Ты совсем выздоровел? Рана зажила? И ты отдохнул? Великолепно! В таком случае пойдем со мной.

Он повел Я-Бона к избушке Берту на набережной.

— В девять часов вечера ты должен быть здесь. Принесешь себе еду и питье и станешь наблюдать за тем, что будет происходить вокруг. Что произойдет? Может быть, ничего. Но все-таки ты не уйдешь отсюда, пока я не вернусь. Если… Если только не произойдет чего-нибудь, в чем ты примешь участие.

После дон Луис добавил:

— Главное, Я-Бон, остерегайся Симона. Это он тебя ранил. Если увидишь его, хватай и тащи сюда. Но не убивай, слышишь? Мне он нужен живой! Понял, Я-Бон?

Патриций заволновался.

— Вы опасаетесь чего-нибудь? Но ведь это же невозможно, раз он уехал.

— Милейший капитан, — проговорил дон Луис, — когда генерал пускается в преследование неприятеля, не мешает ему позаботиться о том, чтобы уже завоеванная местность хорошо охранялась. Хижина Берту — один из главных пунктов врага, вот почему я наблюдаю за ним.

Дон Луис позаботился и о Коралии. Сильно ослабевшая, она нуждалась в покое и хорошем уходе. Ее посадили в автомобиль и, покружив по городу, чтобы сбить с толку возможных преследователей, привезли в убежище для выздоравливающих на улицу Майо, где и сдали на руки сестре милосердия, заручившись обещанием тщательно наблюдать за больной. К ней не должен был допускаться никто из посторонних, и ни одно письмо не должно было доходить до нее, если только не будет снабжено подписью: «Капитан Патриций».

В девять часов вечера автомобиль мчался по дороге к Манту. Сидя рядом с доном Луисом, Бельваль предавался радостным мыслям о близкой победе, и в то же время его терзали сомнения.

— Две вещи, — обратился он к дону Луису, — остаются для меня загадкой. Во-первых, кто был убит Эссарецем четвертого апреля в семь часов девятнадцать минут утра? Я ведь слышал его предсмертные крики. И где труп?

Дон Луис молчал.

— Во-вторых, как объяснить поведение Симона? Этот человек посвятил свою жизнь единственной цели — отомстить за смерть моего отца и соединить нас с Коралией. В Симоне чувствуется непреклонность, почти одержимость. И в тот день, когда его враг Эссарец умер, его поведение круто меняется, он начинает преследовать Коралию и меня и даже замышляет и приводит в исполнение свой страшный план, который удался Эссарецу двадцать лет назад. Согласитесь, за этим что-то кроется! Вскружило ли ему голову золото? Неужели сокровища, попавшие в его руки в тот день, когда он проник в тайну, могут служить объяснением его злодейств? Может ли честный человек стать разбойником, чтобы утолить внезапно проснувшиеся инстинкты? Что вы думаете об этом?

Дон Луис по-прежнему молчал. Бельваль, ожидавший, что все загадки в мгновение ока будут решены знаменитым Люпеном, почувствовал досаду. Он сделал последнюю попытку.

— А золотой треугольник? Еще одна тайна! Что он означает? Какая загадка за этим кроется? Что вы думаете об этом?

Дон Луис наконец произнес:

— Капитан, я питаю к вам искреннюю симпатию и отношусь с живейшим интересом ко всему, что касается вас, но, признаюсь, у меня есть цель, к которой направлены все мои усилия: поиски золота, и я не хочу, чтобы это золото ушло… Ваше дело мне удалось. Другое — еще нет. Вы живы и здоровы, но у меня еще нет мешков с золотом, а мне они нужны, они нужны мне…

— Но они у вас будут, раз мы знаем, где они находятся.

— Они станут моими, — сказал дон Луис, — только когда будут лежать передо мной. А до тех пор неизвестно…

В Манте поиски продолжались недолго. Оказалось, что один приезжий, по приметам похожий на Симона, остановился в отеле «Три императора» и в настоящую минуту спит в номере на третьем этаже.

Дон Луис разместился в номере первого этажа, а Патриция отправил в «Гранд-Отель», опасаясь, что деревянная нога капитана привлечет внимание того, за кем они следили.