– Не узнает, кэп.

– А ведь ему оставалось служить всего около месяца. И все, домой…

Два санитарных вертолета приземлились, чтобы забрать раненых. Десантники Роджерса заняли позиции по периметру поляны для обеспечения охраны. Пока раненых грузили на борт, пилот одного из вертолетов выскочил из кабины проверить сливной клапан. Потом взобрался на крышу по скрытым между дверями пилотской и грузовой кабин ступенькам. Вертолет был марки «Хьюи», крышу имел плоскую, и по ней можно было спокойно ходить и при желании даже танцевать.

– Посмотри, нет ли трещин в лопастях, – крикнули ему из кабины, – из-за того чертова сука, за который мы зацепились! Как бы лопасть не оторвалась при взлете!

– Ага, гляну!

Над поляной кружили еще порядка двух десятков вертолетов, в том числе четыре «ганшипа». Они ждали окончания погрузки раненых, чтобы потом забрать десантников.

– Готово, док, – доложил санинструктор. – Залезайте.

Наталья поднялась в кабину, в глаза ударило утреннее солнце. От его лучей по плексигласовой внутренней обивке разбегались в разные стороны белые полосы. Борттехник помог Наталье пристегнуться. Под лучами солнца ей сразу стало жарко.

– Придвиньтесь ближе к броне, док, – посоветовал борттехник, – мало ли что…

– Нет, док полетит с нами! – услышала Наталья голос капитана Роджерса. Он подбежал к вертолету и протянул ей руку: – Спускайся!

– Как угодно, кэп, – кивнул борттехник.

Наталья отстегнула ремень и спрыгнула вниз.

– Стартуйте.

– Есть, кэп.

– Скорее. Не то снесет. – Роджерс потянул Наталью за собой в укрытие.

Санинструктор захлопнул двери. Завыли стартеры, лопасти вертолетов крутанулись сперва медленно, а затем заработали все мощнее, сливаясь постепенно в один сплошной диск, и слоновая трава высотой с человеческий рост, росшая на поляне, пригнулась до самых корней. Санитарные вертолеты взмыли вверх один за другим. Едва они достигли нужной высоты, к поляне начали снижаться «слики». Двери у всех были раскрыты и прикреплены к бортам шпильками, чтобы не сорвало. По приказу Роджерса десантники сгрудились на небольшой площадке и теперь ждали, когда вертолеты снизятся настолько, что можно будет запрыгнуть внутрь.

– Сапоги готовы! – донеслось с борта одного из «сликов».

– Почему они называют вас «сапогами»? – удивленно спросила Наталья у Роджерса.

– Кавалерия, значит, – усмехнулся он. – Пилоты очень высокого мнения о себе. Считают, что по сравнению с ними у нас интеллект как у сапожников, вот и издеваются. – И громко скомандовал: – Приготовиться!

Когда первый вертолет опустился до приемлемой высоты, десантники один за другим принялись запрыгивать в его салон. Сделать это было непросто, поскольку они несли на себе все свое снаряжение – винтовки М—16, гранатометы М—79, гранаты, патроны, фляги… В каждый вертолет помещалось не более десяти человек, но брали по двенадцать, не взирая на риск перегруза машины.

– Наш вертолет последний, – предупредил Роджерс Наталью, взяв ее за руку.

Пятнадцать «сликов» загрузились довольно быстро. В последний набилось аж четырнадцать человек, так как двоим не хватило места, а оставлять их было нельзя. Машина с тяжелым гулом стала набирать высоту.

Наталья сидела на одной скамье с пилотами, ее сильно зажали с обеих сторон, дышать было трудно. Вертолет с трудом поднялся над деревьями, потом сбавил скорость, занимая место в общем строю и замыкая левый клин. «Ганшипы» прикрывали вереницу вертолетов с флангов.

Машину качнуло – это весь клин начал медленно разворачиваться в сторону перевала Анкхе. Солнце нещадно било в глаза, слезы туманили взгляд. Преодолев перевал, достигли долины, и тут с земли послышались выстрелы. Наталья глянула вниз и увидела большую группу крестьян.

– Похоже, у них пикник, – крикнул борттехник, обернувшись.

Капитан Роджерс отрицательно мотнул головой:

– Не думаю.

Выстрелы участились. Из передовых вертолетов стали поступать сообщения о попаданиях. Меж тем стоявшие внизу люди вроде бы ничего не делали: просто стояли и, прикрыв ладонями глаза от солнца, смотрели вверх – на вертолеты, летящие низко и медленно. Сколько Наталья ни вглядывалась, ни одного вооруженного человека так и не увидела – только толпу женщин, детей и мужчин, глазевших на небо. Прицельные огневые попадания в вертолеты тем не менее продолжались.

– Я ничего не понимаю, – повернулась она к Роджерсу. – Кто и откуда стреляет?

– Снайпер, – коротко пояснил он. – С очень удобной огневой позиции.

– Где это?

– Всмотрись в самую середину толпы.

Наталья пригляделась. Действительно: из центра группы людей, якобы собравшихся невинно отдохнуть среди кокосовых и банановых пальм, поднимался дымок. А вскоре увидела и самого стрелка, управлявшего пулеметом. Невдалеке виднелась еще одна группа людей, и из ее середины тоже взмывали вверх вспышки. Получается, мирные жители прикрывали засевших среди них снайперов собственными телами. Причем стояли совершенно неподвижно, точно смирившись с уготованной им судьбой.

– Значит, чтобы уничтожить снайперов, надо убить всех мирных жителей?! – ужаснулась Наталья.

– Опасная работа, док, ты сама говорила. – Роджерс крепко сжал ее пальцы. – Потом как-нибудь все тебе расскажу. Сейчас не время.

– Вижу пулемет, сэр! – доложил бортовой стрелок.

Командир вертолета повернулся к Роджерсу:

– Всех?

– Стреляй сначала в землю, – крикнул в ответ кэп, – попробуй напугать. Может, разбегутся.

– Есть, сэр.

С вертолета открыли огонь. Пулемет теперь стучал так близко, что Наталье казалось, будто с каждым выстрелом кто-то бьет ее ладонями по ушам. Она зажмурилась.