Кареглазый подплывает ко мне, но я пытаюсь отбиться от него, пока не отвлекаюсь на движение в районе своего бедра и не вскрикиваю. Позже понимаю, что это рука Криса, когда он уже во всю хохочет надо мной.

— Шистад! — не могу скрыть свою улыбку и окольцовываю ногами его торс, кладя руки на его плечи. — Прекрати смеяться надо мной, — он успокаивается, и я чувствую его руки у себя на бедрах, как он поднимает рубашку выше, а затем вовсе резким движением расстегивает ее, и я ахаю. — Ну конечно же, — цокаю я.

— Я знаю, ты любишь пожестче, — похотливо сверкают его глаза, а я заливаюсь румянцем.

— Крис… — шепчу я, чувствуя легкие покалывания в районе живота.

Его губы коснулись моих, и я поняла, что Крис искусно целовался. Он закусил мою губу и сплел свой язычок с моим. Внутри все скрутилось от столь сладкого ощущения, и я прижалась к парню сильнее.

Моя оголенная грудь касалась его раскаленной, и я буквально пылала внутри. Теплые руки парня блуждали по моему телу, и я чувствовала, как желание одурманивает рассудок.

Мы целовались мокро, глубоко и страстно. Каждый миллиметр меня чувствовал эти нервные импульсы и приятные волны в районе живота.

Оторвалась от столь желанных губ и заглянула в его глаза. В них промелькнула нехарактерная для Криса нежность. Его глаза блестели и переливались в лунном свете.

Я трепетно коснулась манящих губ и затаила дыхание, замерев на этом моменте. Затем начала целовать уголок его губ, переходя на щеку, скулу и начало шеи. Так мягко, нежно, лилейно касалась теплой кожи своими губами, даже не задумываясь о том, что это может прекратиться.

Мне будет всегда его мало. Будто он самый лучший (так и есть) человек на этой земле для меня, и никто не сможет его заменить. Кристофер Шистад — самый драгоценный камень, самый дорогой коньяк, самый горький фрукт.

Если бы он был животным, то это была бы непременно смесь волка и лисы. Человек, к которому можно испытывать самые противоречивые чувства. Человек, который смешивает в себе самые скверные и самые лучшие качества.

Не прерываясь, мы погружаемся под воду, и я забываюсь.

***

День. 11 августа. 2017 года.

— Вы чего тут делаете? — захожу я в гостиную и вижу ребят, которые улыбаются мне, а я им в ответ. Первое, что я делаю, это обнимаю Ди, которая выглядит достаточно хорошо. Затем Оливер и Митчел взъерошивают мне волосы и тоже обнимают.

Вильям разговаривает с Крисом до того момента, когда я перевожу свой взгляд на него, а он на меня, и мы кивает друг другу. Магнуссон никогда не отличался дружелюбностью, но тем не менее я считаю его своим другом.

— А ты нам не рада? — усмехнулась Ди. — Мы знаем, что у Осло большие проблемы, поэтому поспешили на помощь, — плюхнулась она на диван, а за ней Митчел.

— Вас Крис позвал? — покосилась я на брюнета, который продолжал разговаривать с Вильямом и, кажется, даже не услышал ничего.

— Хер ему, — говорит Митчел, и все усмехаются, я присаживаюсь напротив ребят. — После того, как Виллу не удалось антиактивировать проект, мы осели на дно, но, как видишь, мы не можем без приключений на свою задницу. Поэтому мы сейчас здесь и хотим помочь, — категорично высказался Митч.

— А что мы можем сделать-то? У Вилла ничего не вышло, все к хуям, — пожала я плечами, и мое настроение заметно пропало.

— Мы Семья, мы всегда вместе и всегда побеждаем, — вмешался в разговор Вильям, который подошел вместе с Крисом к нам. Они сели рядом со мной, и парень продолжил. — Знаю, странно слышать это от меня, но пора просто сделать то, что нужно для защиты всего Осло. Через семь часов состоится повторный запуск «Торнадо», и мы остановим это. Не знаю как, но мы помешаем Киллеру и Муну, — сердце сжалось при упоминание моего отца.

— Для этого нам нужна ВСЯ Семья, — ухмыльнулся Крис, и я увидела интерес в глазах всех присутствующих.

— Хочешь, чтобы старички вступили в дело? — усмехнулся Митчел

— Митч, сам знаешь, что Семья многоуровневая. Через два часа сюда прибудут ребята из Англии, Америки и России. Я рекомендую вам подготовиться, потому что что скоро родители каждого окажутся здесь и, поверьте, наше самовольство нам с рук не сойдет, — цокнул Шистад.

— Да, я уже предчувствую, как мой отец начнет втирать мне о том, что я действую не тактично, — выдохнула Ди, а я закусила губу.