Послышался стук снаружи, и, наверное, не первый. А потом я услышала голос Тобиаса:

– Эль, открой, пожалуйста!

Я промолчала. Всё равно эти щиты, что научила ставить Лиара, ему не снять.

– Эль! Ты меня слышишь?

Северус поднял встрёпанную голову и спросил шёпотом:

– Мам, это папа?

– Да, солнышко. Хочешь спать, или будем вставать?

– Я в туалет хочу.

Да, про это я не подумала. Недолго же мы тут продержались. Самой бы не помешали удобства.

– Придётся отсюда выбираться тогда, – вздохнула я.

Малыш поднял голову и хитро на меня посмотрел. А потом ткнул в угол:

– Туалет там, за занавеской.

Я ахнула:

– Ты гений, Север! Ну, беги первый.

– Ма! А мы прячемся от папы?

И будто подтверждая его слова, Тоби снова постучал, громко позвав:

– Эль, открой, чёрт возьми! Сколько можно?!

– Он сердится, – сообщил мне Сев тихо, блестя чёрными глазками.

– Пускай, иногда это полезно. Ну, беги. А потом мама. Там рукомойник-то есть?

– Есть, мам! И полотенце, и мыло!

Северус пошлёпал босыми ногами в сторону занавески, а я свесила ноги с кровати. Так ведь и не разделась, легла прямо в джинсах и свитере.

Подошла к выходу, благо конструкция позволяла стоять в полный рост.

– Что нужно?

– Эль, открой, а? – голос Тоби стал помягче.

– Нет.

Послышалось сопение, муж молчал больше двух минут.

– Мне нужно уехать сейчас, – сказал он. Не удивлюсь, если говорил, не разжимая зубов.

– И что?

– Эль, прости, – а вот это я еле разобрала, так тихо прозвучали слова.

Опять помолчали. Я слушала дыхание мужа и очень хотела снять нафиг этот щит, но тут послышалось шлёпанье маленьких босых ног и звонкий голос сына:

– Мам, я всё!

Оглянувшись, увидела, как мелкий радостно нырнул обратно под одеяло.

– Хорошего дня, Тобиас, – твёрдо сказала я. – Мне тут некогда с тобой болтать.

И пошла к туалету.

Сколько он там стоял, не знаю, но я успела оценить удобства, умыться и даже почистить зубы. Нераспечатанные зубные щётки и паста тут тоже были.

Когда вернулась к сыну, он лежал на кровати и болтал маленькими ножками в воздухе.

– Папа ушёл, – сообщил он мне.

– Откуда ты знаешь?

– Я слышал, как заводится мотоцикл. Он улетел.

– Ну тогда и мы полетим домой, – решила я. – А то ты у меня в ночной рубашке, да и позавтракать нужно.

Мы дружно растащили кровати на прежние места, застелили их, а Северус был вновь закутан в большое одеяло.

– Мам, ну тепло же, – ворчал он.

Я сняла щиты и выглянула наружу. Никого.

Оседлали довольную Каталину и полетели к дому. Окно в спальню было по-прежнему открыто. Мне было интересно, сколько Тоби понадобилось времени, чтобы вычислить, где мы провели ночь. Хотя, какая разница!

Отослав сына одеваться, я сама сменила джинсы на юбку и причесалась.

Внизу царил порядок и покой. Сервиз целёхонький стоял на своём месте в серванте. На каминной полке посверкивала гладким боком китайская ваза.

– Да здравствует «Репаро», – пробормотала я.

В кухне возился Данко.

– Завтрак готов, – радостно сообщил он нам.

– Здрасти, дядя Джей, – звонко поздоровался Северус, первым забегая за перегородку.

– Здорово, хлопец, – послышался голос брата. – Как спалось?

– Я не хопец, – обиделся Сев, – мы с мамой спали на дереве.

– Ну и как там?

– Там круто, – серьёзно ответил сын. – Но это наша тайна, понял?

Я зашла в кухню:

– Северус, не груби взрослым. Это некрасиво.

– Ну мам!

– Привет, Эль, – спокойно поздоровался брат, складывая газету.

– Тебя оставили за нами присматривать? – поинтересовалась я, наливая себе в чашку кофе.

– Ну зачем ты так? У меня просто свободный день, спешить некуда.

Я села напротив брата, а Данко сноровисто поставил на стол тарелку с горкой поджаристых гренок.

Джей улыбался уж очень старательно:

– Эль, Тоби сказал…

– Джей Ли, – перебила я, – ещё одно слово про него, и можешь топать на все четыре стороны. Ясно?

– Понял, понял! – теперь он улыбался открыто и даже поднял вверх руки.