От Тобиаса приятно пахло – видать, принял душ, я там сегодня шампуней прикупила, аж три вида. Да ещё гель для тела. Тут он уже есть, хотя на дворе ещё только 1964 год. Это я газету купила по дороге домой. И полотенца должны были уже высохнуть, перестирала их все вручную ещё днём.

Кровать за моей спиной просела, и я затаила дыхание, напрягаясь.

Только ничего не происходило. Мужчина поворочался немного, потом затих. Послышалось ровное дыхание. Спит?

Повернуться так и не решилась. Лежала тихо-тихо, боясь лишний раз глубоко вздохнуть. А потом, когда уверилась, что муж точно спит, меня вдруг отпустило. Я вообще плачу редко, а тут так завелась, стараясь не издавать ни звука. Прямо как Северус этим утром. Плакала и думала, ну почему, почему это случилось именно со мной? Нафига мне эта Англия, пусть и магическая? Я семью люблю, племянников обожаю, у меня работа нормальная и недавно погасила последний кредит. Пусть личная жизнь до сих пор не сложилась, но это же не критично, найдется как-нибудь тот самый единственный. Слёзы душили, лились через нос, а я всё не могла успокоиться. Говорила мне сестра, что чтение фанфиков – путь в никуда. Как же она ошибалась. Для меня это закончилось гораздо страшнее, чем ничем. Точнее, ничего ещё не закончилось. Как узнать, надолго я тут? И сама себе ответила: Гоблины! Ведьма я или кто? Вот заодно и выясню. Судя по фанфикам, гоблины все рассказать могут, только деньги плати. А галеоны у меня есть.

К утру слёз почти не осталось, и я наконец-то заснула. Чтобы проснуться всего через пару часов от ощущения маленькой ручки на щеке.

– Мама?

– Северус! – вздохнула, широко зевая. И дёрнулась, обернувшись. Муж отсутствовал.

– Папа уже ушёл, – сообщил малыш.

– Что же ты так рано? – пробормотала я, совсем не желая расставаться с блаженным теплом. Одеяло казалось просто пуховым, подушка – самой уютной и мягкой на свете. И ведь не на работу же вставать. Вроде бы.

– Можно к тебе? – вопрос малыша заставил распахнуть глаза снова.

– Да зачем, зайчонок, я сейчас встану и пойдем завтракать.

– А я уже завтракал, – Сев уже карабкался в кровать позади меня. – Папа покормил.

– Папа? – поразилась я, помогая карапузу перевалиться через меня. – А ну ножки вверх! Куда же ты в тапках!

– Ага, мы ели омлет с котлетой, – ребенок нырнул под одеяло и прижался к моему боку. А я пристроила его маленькие тапочки рядом со своими. Как хорошо, что вчера угадала с размером.

– Хм, а яйца откуда? – кажется, вслух спросила.

– Ну папа купил у миссис Гриффин, она же заносит по средам. – Малыш хитро на меня покосился: – Мы и тебе оставили завтрак. И посуду помыли.

– Посуду? – я быстро проверила рукава его рубашки, – надо же – сухая.

– Мокрая была, – признался этот фрукт, – папа переодел.

Что-то у нас больно много папы для такого короткого разговора. Мне кажется, или малыш нарочно про него говорит столько хорошего? Не хочет, чтобы я сердилась на его отца? Интересно, очень на то похоже. Зря, наверное, я вчера при ребенке бормотала: «Убью паразита», когда нашла под диваном залежи несвежих носков. Он не только тогда сбегал к себе в комнату и приволок гору своих носков, отметивших отдельными экземплярами весь его путь со второго этажа – пришлось большую часть выбросить, такие изношенные заштопать я бы не взялась – но еще и запомнил, как я злилась. Надо впредь следить за собой.

– Ну раз еду для меня оставили, пойдём, кормить меня будешь.

Откинула одеяло и села на кровати. На сегодня у меня были грандиозные планы.

Северус хихикнул и уточнил:

– Я кормить буду? Тебя?

– Ну а что? Ты же уже большой. И мужчина! А я слабенькая женщина.

Малыш засмеялся, дрыгая ногами в воздухе, но потом резко перестал, поспешно скатился с кровати, шустро надел тапочки и, выпрямившись, протянул мне руку:

– Пойдём, накормлю! – и столько серьёзности в черных глазищах.

Наплевала, что на мне по-прежнему веселенькая пижама и последовала за ребенком. Омлет, естественно уже остыл, но мне и так понравилось. А то, что Сев сидит напротив и умильно наблюдает за моей трапезой, подперев кулачком подбородок – дорогого стоило.

Доела всё до крошки. И предложила:

– А теперь я сделаю нам обоим чай. Будешь?

Северус торжественно и медленно кивнул, но тут же совершенно по-детски осведомившись:

– А печенья будут? – и глазёнки горят в предвкушении.

– А как же!

Мы уже допивали чай, когда дверь распахнулась, впуская запахи весны и главу нашей семейки.

Это мы поняли, сразу бросившись в прихожую.

Вместе с мужем в дом зашел еще один мужчина, сероглазый коренастый блондин. И не просто так. Мужчины тащили диван.

– Привет, Эйлин, – каким-то нарочито-бодрым тоном воскликнул Тоби, – помнишь Джека Магвайера?

– Миссис Снейп, – кивнул тот, с веселым изумлением оглядывая мою пижаму.

– Сев, убери табуретку с дороги, – командовал муж. – Да не туда! Ага, молодец. Джек, давай, поверни его чуток.

Вся красная от смущения, я вышла из ступора и бросилась наверх одеваться. Похоже, мужчины и без меня знали, что делать.

Но почему он дома? Как же теперь мои планы?

Когда я спустилась, старый диван уже вытаскивали из дома, а на его месте красовался не то чтобы новый, но в очень хорошем состоянии. Мы с Севом переглянулись, и сели на него рядышком. Такой мягкий! Вставать не хотелось.

Будет теперь где спать, если с мужем поругаюсь – пришла непрошенная мысль. И тут же внутренне ужаснулась, а вдруг ему не понравилось, что я в его постели ночь провела. Может Эйлин вообще всегда на диване спала?