Пока Дима умолял Макса растопить огонь в камине, я поставила стол на ножки. К счастью, он не разбился. На боку откололся маленький кусочек, но, надеюсь, Макс этого не заметит. Под столом лежали тёплые вещи. О, как же я их ждала! Я, может быть, и согрелась, но на мне всё ещё была противно-мокрая одежда. Я скинула с себя блузку и стала медленно расправлять огромную фланелевую рубашку, которую принёс Макс.

– Ты даже не выйдешь?! – вдруг раздался у меня за спиной до смешного шокированный голос Димы.

Я так и осталась стоять с рубашкой в руках:

– Если тебя что-то смущает, то сам и выходи. И вообще, тебе бы следовало отвернуться, раз уж ты испытываешь какую-то неловкость,- важно произнесла я.

Громко фыркнув, я набросила на себя рубашку. Стала медленно застёгивать пуговицы. За спиной вдруг раздался обиженный возглас Димы:

– Эй, ты тоже отвернись! – это он говорил Максу.

– Зачем? Меня как раз ничего не смущает.

– Отвернись! Не смотри! – засуетился Дима.

А мне стало смешно. Сильно улыбаясь, я быстро застегнула рубашку и обернулась. Вот теперь мне стало неудержимо смешно, и я засмеялась: Дима закрыл ладошками глаза Максу, а сам сосредоточено пялился на холодильник.

Рубашка была очень длинной и тёплой. Я, внимательно глядя на парней, сняла юбку и бросила её к блузке. О, Макс принёс ещё и тёплые носки. Они были чуть-чуть колючими, но зато тёплыми. Шерсть. Я натянула носки. Вот теперь мне стало по-настоящему тепло. Я почувствовала себя так, словно я была дома.

Дима и Макс всё ещё стояли, не глядя на меня. Интересно: как долго они так простоят, если я их не окликну? Я тихо взяла свои вещи и на цыпочках вышла из кухни. Я шла в ванную. Нужно закинуть в стиральную машину мои вещи, ведь не могут они так и оставаться грязными. За юбку я переживаю больше всего. Это отличная юбка. Клетчатая! Я так люблю клетчатые вещи. Наверное, Макс знал об этом всегда. Рубашка, которую он мне отдал тоже клетчатая.

У ванной я столкнулась и едва не врезалась с Мстиславом.

– О, это ты! – вырвалось у меня.

И я сказала это так, словно я нахожусь у себя дома, и это он, а не я, вдруг появился неожиданно посреди ночи у моей ванной.

– Фаер? – спросил он растерянно. – Опять ты мне снишься?

Я улыбнулась:

– Что значит опять? Мы с Димой к Максу пришли.

– А,- протянул он растеряно. – А тебе не мешало бы умыться.

Я дотронулась до щеки и посмотрела на руку. На пальцах остались чёрные следы из-за потёкшей туши.

– Вот чёрт, я ужасно выгляжу, да?

– Да.

– Эй!

– Вы, вообще, спать собираетесь? – спросил, как ни в чём не бывало, брат Макса.

– Ну,- я задумалась. – Слушай! Отдай мне свою подушку!

– Зачем?

– Мы с парнями будем домик из подушек строить! Знаешь, как в детстве.

– Не этим ты должна с ними заниматься,- усмехнулся Мстислав.

Ничего себе, как он похож на брата!

– Поговори мне тут,- я показала ему язык.

– Ладно, я принесу тебе подушку. Развлекайтесь.

– Оставишь её у камина, хорошо?

– Ладно,- зевнул он.

Я устало бросила вещи на стиральную машину. Пусть просто полежат там. Всё потом. В первую очередь надо умыться. Я встала перед зеркалом. Посмотрела на себя, вздохнула и включила горячую воду. Как мне её не хватало, когда я была под проливным дождём на улице. Когда я умылась, то поставив руки на раковину, я стала оглядываться по сторонам. О, бритва. Неужели у Макса уже растёт борода? Ну, он очень мудрый для своих лет. Может быть.

Я усмехнулась себе и потрясла болевшей головой. Ну и чушь же я думаю, когда выпью! Я выпила холодный воды прямо из-под крана, вытерла мокрые губы тёплым рукавом рубашки и вышла из ванной.

Тихо шагая в шерстяных носках, я вернулась на кухню. Картина была старая. Только выражения лица у Макса стало очень сонным и усталым.

– Можете смотреть,- дала команду я.

– Наконец-то,- убрал со своих глаз Димины ладошки Макс. – Ты что-то очень долго.

– Я уже давно переоделась.

– А раньше никак не могла нам сказать?

– Зачем? Ты выглядел таким смешным, когда Дима закрывал тебе глаза,- надменно усмехнулась я.

Строгие зелёные глаза буквально впились меня.