– Такума, ты какого лешего в моей комнате делаешь?

– Зеро, Айдо и Акацки пошли в магазин, ну а я решил зайти к тебе; но, когда тебя не обнаружил, то решил тут подождать, - оправдывался зеленоглазый перед черноволосой.

И тут Такума почувствовал чарующий запах крови Намико, и увидел на ее щеке небольшую царапину. Намико, ворчавшая себе под нос ругательства, вдруг почувствовала неладное. Посмотрев на вице-президента Ночного класса, она увидела пылающие красным светом глаза вампира.

– Такума, ты чего?
– спросила крылатая, испуганно глядя на вампира.

Девушка прекрасно понимала, что перед ней сейчас не Зэро, а совсем другой вампир и как он себя поведет, если укусит, хрен его знает.

Вдруг Намико ощутила, как Такума провел кончиком языка по щеке, и ее сердце забилась в страхе.

«Какая сладкая кровь», - восхищенно подумал вампир, - «я хочу ещё!» - и зеленоглазый, убрав черные волосы в сторону, провел языком по изящной шее.

Намико задрожала и попыталась оттолкнуть от себя наглого вампира, но это было точно, что сдвинуть скалу с места.

– Остановись, Такума!
– прокричала она, чувствуя, как вампир зажимает ей руки над головой.

– Не надо!
– взмолилась она, стараясь образумить разбушевавшегося вампира.

– Не бойся, сладкая, я буду аккуратен, - промурлыкал Такума и тут же погрузил клыки в шею девушки.

Девушка стиснула зубы, стараясь сдержать рвущийся наружу крик острой боли. Такума пил медленно, смакуя каждый глоток восхитительной, сладкой крови Падшей. Теперь он понимал, почему Канаме к ней проявил такой интерес.

Через пару секунд Намико почувствовала сонливость и тихо, слабеющим голосом, пролепетала:

– Остановись, Такума, хватит!

Но Такума был глух к ее словам. Точнее, зверь, вырвавшийся наружу. Настоящий Такума никогда бы так не сделал!

«Это конец!» - шептало сознание.

И тут перед глазами поплыли воспоминания о прошлом, и Такума увидел ужасную смерть ее отца.

Сознание Намико стало угасать, как свеча на ветру, и, перед тем, как провалиться во тьму, она услышала громкий хлопок двери и полный ярости рык.

***

«Где я?» - подумала Намико, стоя на какой-то поляне около небольшого красивого деревянного дома.

Вдруг девушка услышала звонкий знакомый веселый смех, он исходил изнутри дома.

«Не может быть!» - удивилась она и хотела, было, сделать шаг, но какая-то неведомая сила переместила ее в дом. И тут она увидела себя маленькую.

Черноволосая девчушка, весело смеясь, пробежала около нее и скрылась за поворотом. На ватных ногах Намико двинулась в след на ней и, повернув, она зашла на кухню.

И серебреные глаза девушки распахнулись от увиденного. В маленькой, уютной кухне, за небольшим круглым деревянным столиком сидели ее родители.

– Папа, папа, - прокричала звонко черноволосая девчушка, подбегая к крепкому мужчине.

Падший, подхватив девочку на руки, с шикарной улыбкой спросил:

– Вспышка, что случилось?

«Это ласковое прозвище!» - подумала девушка, прикладывая ладонь к губам.

– Папа, луна выглянула! Пойдем скорее, ведь ты обещал, - протараторила маленькая непоседа, спрыгивая с рук отца и оттягивая его за руку на улицу.

– Намико, ты должна сначала покушать, - строго остановила матушка.

– Мама, потом покушаю, обещаю съесть всё, - проговорила девчушка, продолжая тянуть руку отца.

Баракиэль, поднявшись, тут же подхватил дочку на руки и, улыбнувшись своей любимой жене, пошел на выход.

Вдруг видение поменялось, и теперь Намико видела, как ее отец сражался с двумя чистокровными.

– Нет, только не снова!
– прошептала Намико, упираясь спиной в угол.

– Не надо, пожалуйста!
– взмолилась она, зажимая ладонями уши и чувствуя, как по щекам побежали слезы.

«Намико…, ись!»

– Нет, нет, нет, - шептала она раскачиваясь.

«……ико, про……ись!»

– НЕТ!
– закричала девушка и резко открыла глаза.

Она увидела аметистовые глаза. Испугавшись, девушка резко крутанулась и села сверху на кого-то, сжимая белую шею, тяжело, при этом, дыша.

И тут она почувствовала знакомые теплые руки, что касались её щеки. Поморгав, Намико поняла, что сидит на торсе Зеро и сжимает его шею.

Резко отняв руки, чернокрылая прохрипела:

– Прости, Зеро, я…, я…, - девушка никак не могла договорить, а из глаз снова полились слезы.