— Мне жаль, — покачал головой Магнус, — но тут мы бессильны. Это решение Хэнка. Он бы вообще воинов не пустил. Он не любит светить свои тренировки, — пожал он плечами, — хотя, если ты, Алек, не захочешь, то мы можем не идти на их спарринг.

— Хэнк вообще довольно скрытен, — сказал Дориан, — он, наверно, поэтому и создал сыворотку. Хотя никто из нас ей не пользуется, но многие мутанты с удовольствием скрывают свои метки.

— Сказал Дориан, у которого метки вообще нет, — фыркнул Андерс, — может ещё Локи пожалуется на внешний вид.

— Ой, вот только не начинай, — протянул Лафейсон, — хотел бы — пользовался сывороткой.

— Я одно время об этом думал, — пожал плечами Бейн, — но Хэнк меня отговорил.

— Каждый думал, — сказал Андерс.

— Я нет, — пожал плечами Гамбит, меткой которого были которого были неестественные фиолетовые глаза.

— Зачем эти сыворотки, надо быть самим собой, — усмехнулся Зевран, — я лично в восторге от цвета волос Кен.

— А я — от цвета глаз Магнуса, — усмехнулся Алек, обнимая Магнуса и шепча на ухо: — как хочешь ты. Я могу и пойти на спарринг, могу и не пойти.

— Посмотрел бы я на тебя, если бы ты был гениальным ученым с пятью докторскими степенями к восемнадцати, но мировое сообщество не воспринимало бы тебя всерьёз, потому что ты синий монстр, — хмыкнул Дориан.

— Многие не воспринимают мутантов всерьез, — передернула плечом Кендра, — легко говорить «будь собой», когда на тебе нет метки уродца, — пожала она плечами, — конечно, же каждый мутант переживает период «неприятия себя».

— У кого-то это затягивается, как у Хэнка, — добавил Бейн, — он до сих пор не может принять себя, хотя помогает другим в этом, — сказал он, — тогда сходить стоит, — шепнул он Александру, — это правда зрелищно, — а тот в ответ кивнул.

— Всем порой хочется быть нормальным, — пожал плечами Андерс.

Зевран молча обнял свою соул, зарываясь лицом в ее волосы и вдыхая их аромат.

Бальтазар вдруг ухмыльнулся: — Так, веселее, а то загрустили. По большому счету, ваши метки мутантов не так уж и явные. Цвет глаз, волос, это всего лишь как разнообразие. У кого-то голубые глаза, у кого-то фиолетовые, какая разница? А Андерсу вообще очень идет белая кожа и пепельные волосы, — он подмигнул парню, — а Хэнк… что ж, я думаю, это справедливо сбалансировало его слишком огромные способности и интеллект. Нельзя же быть во всем супер классным. Да, это пипец как сложно в его положении, но жизнь есть жизнь. Вы не видели, как я с крыльями боролся первые дни, — он ухмыльнулся, — вы бы знали, о чем мне приходилось думать, чтоб их убирать.

— Представляю, сколько перышек надергал Логан, когда вы кувыркались в постели в это время, — хихикнул Гейб.

— Ой доведёшь ты меня, Габриэль, доведёшь, — прошипел Логан.

— Я же ничего, — удивленно уставился на Логана Габриэль, — Бальт привык, видишь, даже не реагирует на меня.

Бальтазар просто отмахнулся от него. — Гейба легче игнорировать, чем заткнуть, — усмехнулся он Джею.

Габриэль засопел обиженно.

— Да мы уже и не переживаем по этому поводу, если ты не заметил, — хмыкнула Сэра, — но кризисы бывают у всех.

— Почему это нельзя быть во всем супер классным? — удивился Гамбит, — вот я во всем супер классный. Правда, Андерс? — подмигнул он парню.

— Бесспорно, — послал Блонди ему воздушный поцелуй.

— И я могу это подтвердить, мой сладкий, — ухмыльнулся Гейб на реплику Гамбита.

Этьен проигнорировал своего соула.

— Ладно, ребят, поболтали и вернулись к тренировкам, — сказал им, подходя, Эрик, отвлекаясь от разговора с командирами, — а то некоторые так успешно тренируют свой язык, вместо тела, что скоро даже сюрикэн поднять не смогут, — он подмигнул Гейбу и, ухмыляясь, вернулся к Чарльзу с Хэнком и Ланой.

***

Вечером, на вечеринке, Бальт посмотрел на Макса, но тот качнул головой отрицательно, он не хотел рассказывать сам, сидел с Дори и держал соула за руку.

— Что ж, — начал Бальт, отпивая виски, — Макс попал в Орден воинов пять лет назад. Услышал я про него года три с половиной назад, когда откуда-то узнали кто его брат, — он улыбнулся Магнусу, — но мы не пересекались с ним еще полтора года. У него даже прозвище было Макс Несгибаемый, потому что дрался он со всеми, но никогда не сдавался. Все, кто ненавидел мутантов, нашли для себя вполне реальную цель, чтоб вымесить свою злобу. Сколько я дрался за восемь лет в Ордене, но, наверное, Макс меня побьет по количеству драк и времени, проведенному в больничке. Тогда же в медкорпусе стала работать Лана, — он отпивнул виски, а Зевран вставил:

— Не забудь про Зверя рассказать.

Бальтазар кивнул: — Этот сукин сын, простите, девушки, работал инструктором по рукопашке у младших. Я слышал краем уха, что он позволяет себе садистские замашки, изнуряющие тренировки, унижения и прочее и прочее. Так он был лютым ненавистником мутантов. Перед младшими он читал целые лекции на тему «вред уродцев для общества»…

— Вроде бы у него что-то случилось с семьей и мутант был в этом виноват, — заметил Кастиэль.

— Не суть важно, его и прозвали Зверем, что при слове «мутант» — он буквально озверевал. Так Макс был его любимчиком, да, Макс? Повезло, что у Макса он не вел занятия, но и так умудрялся портить Максвеллу жизнь. А два года назад самые ярые хейтеры мутантов объединились в одну группу. И Макс стал их целью номер один. Ну, а Зверь — неофициальным руководителем. Таелана заподозрила что-то, потому что ребятки из группы младших, которые вел Зверь, постоянно попадали в больничке с разными рода травмами… Она стала посещать его занятия с ребятней, чтоб получить доказательства и обратиться к начальству. Но не успела. После отбоя одним вечером группка этих отморозков решила проучить Макса по серьезному, ну, а мы с Зевом случайно мимо проходили. Это была эпическая битва, — сказал он, улыбнувшись.