— Я никак не могу понять как работает это самоисцеление, — простонал Дориан, собираясь вновь разрезать себе скальпелем руку.

— Не надо торопиться, Дориан, — улыбнулся Стив, забирая из рук парня скальпель, — ты слишком стараешься. Тебе нужно быть спокойнее, сосредоточеннее и увереннее. Не сила управляет тобой, а ты силой. Ты её источник, — произнёс Рейден, — ты не должен её бояться, ты должен подчинять её себе полностью. Но не усердствуй и не стоит калечить себя.

— Но я же исцелюсь, — непонимающе заявил Дори, — «подчинить себе», — повторил он задумчиво, — я понял. Понял. Стивен, я просто не знаю, как тебя благодарить. Слышали, я скоро смогу самоисцеляться, — заржал он, пихая Магнуса в плечо.

— Да, и начнёшь пить у всех кровь по-настоящему, — усмехнулся его друг.

Макс потихоньку начал раздражаться, ходить взад-вперед, кидать косые взгляды на всех, даже на Алека, который занял ту удобную кушетку, на которой хотел спать Макс, и внимательно слушал Стивена и ребят.

А вот когда влетел Эрик, извиняясь, и утащил Чарльза, он и сам подскочил к соулу.

— Дориан, пора спать, — проговорил Макс, тяня соула к двери, — спокойной ночи всем.

— Но, — пытался возмущаться Дори, — Стивен, до завтра, мы же потренируемся, — эти слова он произносил уже за дверью.

***

На базе Эрик переделал все дела. Даже несколько раз. Чарльз со Стивеном и другими засели в лаборатории и, хоть кроме Стивена там были и ребята, но Эрику от этого легче не становилось. Он пошатался по базе, даже заглянул к Бальтазару, узнать, как он, но Бальт открыл дверь после десятого, наверное, стука, весь взъерошенный и явно впопыхах натянул джинсы на голое тело.

— Какого черта, Эрик? — возмутился парень.

— Я хотел узнать, как ты, — проговорил командир, хоть и сам уже видел, что…

— Я — отлично. А ты жутко не вовремя.

— Твой отец… — начал Эрик.

— Ты, что, издеваешься?! — фыркнул Бальтазар, и добавил тише и мягче: — Не переживай. Мой соул меня как раз утешал. А ты, Кэп, иди-ка, к своему.

Тогда Эрик буквально ворвался в лабораторию, попросил у всех прощения, сообщил, что ему очень нужно поговорить со своим соулом, и что до утра они будут говорить и, взяв Чарльза за плечо, увел в комнату.

— Чарльз, — начал он сразу же, отпуская плечо соула и закрывая двери на замок, — кажется, Стивен более-менее в порядке. Даже восстановился при помощи своих способностей. Чего вы там так вокруг него крутитесь?

— Стив, столько пережил — ему нужна поддержка. Ты и сам знаешь, как дорог он нам с Хэнком. К тому же у ребят было столько вопросов о способностях Рейдена. Кажется, что Магнус настроен весьма положительно к отцу, — сказал Чарльз.

— Знаю, — возмущенно сказал Эрик, — но сейчас уже глубокая ночь. Мы только вернулись, ты вон до сих пор в крови, подождал бы ваш Стив до утра.

— Его пытали девятнадцать лет, Эрик, девятнадцать лет. Как ты можешь вообще так говорить? Половину жизни он провёл в застенках у этих тварей. Он узнал, что у него есть взрослый сын. Я девятнадцать лет жил с чувством вины, что не смог ему помочь и ты обвиняешь меня в том, что я захотел его поддержать? — выпалил Ксавьер.

— Да не обвиняю я тебя, — продолжал возмущаться Эрик, он каким-то задним умом понимал, что должен успокоиться, но не мог. А может и не хотел. — Я все понимаю. Но, черт возьми, всему своё время. Ты и так от него не отходил как нашли вы его, цеплялся за руку. Может, Виктор, правду говорил? — Эрик вцепился в плечи Чарльза смотря в глаза. — Может между вами таки что-то было?

— Не желаю даже слышать эти бредовые обвинения, — Ксавьер дёрнулся, как от удара, и побледнел, сжимая руки в кулаки, чтобы впиться ногтями себе в ладони, — это просто бред. И я даже не представляю, как ты мог подумать так обо мне и Стивене. Мне было шестнадцать, а ему тридцать пять. Как ты можешь даже допускать такое? А может, это у тебя что-то было с твоим Бальтазаром? Ведь недаром ты так о нем печёшься? По себе, Эрик, судишь других?

— Я Бальтазара никогда за ручку даже не держал, а ты от Стива не отходил. Он взрослый мужчина, а ты прям суетился вокруг, словно он центр твоей вселенной, — почти орал Эрик, но сообразил громко не орать. Да и как-то стала доходить до него абсурдность ситуации. — Мне не нравится, что ты так на него смотришь! Вообще не нравится, — Эрик притянул к себе Чарльза, глядя прямо в глаза, прошипел: — Ты только мой. Полностью мой. Я не буду тебя делить даже с твоим наставником. Ты понял? — он впился в губы Чарльза агрессивным поцелуем.

— Вы дерётесь и мне это, между прочим, тоже не нравится, — усмехнулся Чарльз, обнимая Эрика, — а мы держимся за ручки. Мог бы и привыкнуть, — проворчал Ксавьер, — Эрик, я влюбился в тебя, когда впервые в четырнадцать увидел в Ордене и с того момента только и мечтал, что ты станешь моим соулом. Ну неужели ты и правда думаешь, что кто-то может сравниться для меня с тобой? — улыбнулся мужчина, — хотя, когда ты ревнуешь — ты такой сексуальный, — рассмеялся он, целуя своего соула.

Эрик просиял, стал почти срывать с Чарльза одежду, покрывая жадными поцелуями лицо и шею. — Мы давно не деремся, любимый, ты же знаешь. С того момента когда ты сказал, что тебе это не нравится. И я люблю тебя, безумно люблю. И ревную, как оказалось. Просто раньше не было повода. Не было симпатичного наставника, с которым вас раньше много чего связывало. И вообще. Прости, прости меня за глупости, что говорил. Я волновался за тебя, больше не будем планировать операции, чтоб мы были отдельно. Мне не понравилось быть далеко от тебя. Я должен быть постоянно рядом, — Эрик быстро скинул и с себя одежду и прямо потянул Чарльза к постели. Ему было жизненно необходимо именно сейчас быть с соулом, чтоб перечеркнуть то, что они на такой важной миссии были отдельно. Что он наговорил глупостей. Ну и, конечно, доказать себе что соул — полностью его.