Гаррет смущенно передернул плечом. — Бальт спецом вывел Эрика из себя, чтоб тот не сориентировался, кто дрался. Или все внимание обратил на более провинившегося. Я под перманентным наказанием за драки, — признался Гаррет, — в смысле «еще одна драка и мне конец».

— Но Эрик круче Бальта в драке, — с восхищением сказал Зев. — Жалко мы не увидим этого.

— Из, а ты с нами? — спросил Магнус, — сколько мне выпивки и бокалов готовить?

Изабель естественно захлопала в ладоши, она готова была посещать что угодно.

— Я, конечно же, иду!

***

Бальтазар почти успел к началу вечеринки, хоть пропустил и обед, и ужин. Обвел всех приветствующим взглядом. Зевран тотчас же, поцеловав Кен в висок, двинулся к нему.

— Только без объятий, — выставил ладонь Бальт.

— Все так плохо?! — поднял бровь Зев.

— Бывало и похуже. Зато я наобщался с новеньким врачом в медчасти, — ухмыльнулся Бальт, — он, делая перевязку, очень заинтересовался кто мой столь горячий соул. Я честно, не выдавал тебя, — он кинул взгляд в сторону Логана, — это все Эрик. Правда, я предупредил врача, что ему по-настоящему сломаю пару ребер, если попытается подкатить к моему соулу.

— Ребро? — покачал головой Зев.

— Трещина, фигня, Зев. Зато ты бы видел Эрика, — просиял Бальтазар, — я даже на минутку испугался, что Чарльз меня порвет на куски, когда пришел нас проведать.

Зевран подал ему стакан с виски.

— Отлично, — Бальт сделал большой глоток, — так что тут? Мой соул сыграет нам?

— С удовольствием, а пусть Кендра споет, — подмигнул Логан девушке, беря гитару.

Кендра присела рядом с ним, что-то шепнула на ухо и Росомаха начал наигрывать грустный мотив, а девушка прикрыла глаза и запела:

Человеку нужен человек,

Чтобы пить с ним горьковатый кофе,

Оставаться рядом на ночлег,

Интересоваться о здоровье.

Чтобы улыбаться просто так,

Чтоб на сердце стало потеплее,

Чтобы волноваться: «Там сквозняк!

Обувай-ка тапочки скорее».

Человеку нужен человек,

Позвонить ему, послушать голос:

«А у нас сегодня выпал снег.

Как ты без меня там? Беспокоюсь!»

Чтобы был приятель, друг, сосед,

И еще сопящая под боком,

Без которой счастья в жизни нет,

Без которой очень одиноко…*

Звуки гитары замокли, смолк и голос Сураны, а она все еще не спешила встать со своего места, улыбаясь и думая о своем. Зевран подошел к ней, присел, беря за руки и заглядывая в лицо.

— Это было чудесно, — прошептал он.

Бальтазар лишь улыбнулся, видя счастливого друга. Определенно, такой Зев ему нравился гораздо больше. — Отлично играешь, Джей, а ты, Кен, офигительно поешь, — он поднял стакан в воздух, салютуя обоим и почти половину стакана опрокинул в себя.

— И песня хорошая, — добавил Гаррет, тоже отпивая виски.

— А теперь, я думаю, очередь Кастиэля, — улыбнулся Локи, — ты же сдержишь свое обещание, соул?

Кастиэль лишь улыбнулся в ответ, подошел к Логану, задумчиво скользнул по друзьям взглядом, он до сих пор не решил что ему спеть.

— Колыбельную, Кас, спой колыбельную, —- сказала Изабель.

— Там и про ангела как раз, Локи обязательно понравится, — поддержал Каса Алек.

Кас, опустив глаза, устраиваясь в кресле и запел. Сперва тихо, а потом громче, поднимая взгляд на стоящего недалеко зеленоглазого мутанта. Он смотрел на него, словно пел только для него. Росомаха быстро подхватил ритм и подыгрывал парню, а тот чуть хрипловатым голосом пел. Голос разливался такой чистый, красивый, настоящий, брал за душу, и даже Изабель притихла, думая о чем-то своем.

…Но ты засыпаешь,

И ангел к тебе слетает.

Смахнет твои слезы,

И во сне смеешься ты.

Засыпай, на руках у меня засыпай.

Засыпай под пенье дождя.

Далеко, там где неба кончается край,

Ты найдешь потерянный рай.

Звуки музыки стихли, все прибывали словно в каком-то трансе, очарованные музыкой и голосом Кастиэля, но очарование разрушил вошедший в комнату Чарльз.

— Рад, что вы тут веселитесь, — произнес он, — я хотел бы, чтобы вы сразу все знали. Я не собираюсь делать что-то за вашей спиной. Через две недели приедет проверяющий из Министерства, чтобы окончательно решить вашу судьбу. Я буду советовать ему не делать из вас один отряд, ибо на команду вы похожи слишком слабо. Наверно, проблема в том, что вас учили быть воинами, вас учили драться и преодолевать боль, но вас не учили общаться — это наш промах. Второе — я собираюсь просить, чтобы вам сменили командиров. Раз «наше слово для вас ничего не значит». Так, Бальтазар? — фыркнул мужчина, — выходит из нас хреновые командиры — раз мы не заработали авторитет и не смогли вас ничему научить. И последнее — я буду настаивать на том, что вам нужно увеличить тренировки еще на два месяца, но в разных местах. Я считаю, что разлучить вас с соулами — это лучшее наказание. Мутанты будут тренироваться отдельно на одной базе, а воины — на другой. Зато никто посторонний не будет тебя трогать, Магнус, — произнес Профессор, глядя на Бейна, — я разочарован. От тебя я ждал большего, — Ксавьер закончил и вышел из комнаты, не дав ничего ответить.

Бальтазар промолчал. Он уже несколько раз извинился перед Эриком, перед Чарльзом, перед Эриком в присутствии Чарльза. Он понимал, что Чарльзу впору на него не только обижаться за каждый синяк, поставленный его соулу, но и он прав, если самого Бальтазара накажет за неуважение к командиру и прочее, и прочее. Но у них с Эриком сложные взаимоотношения… Он знаком с ним с лет пяти, когда отец, приехавший в отпуск, представил Эрика как своего лучшего друга. Молодой красивый парень был словно супергероем в глазах маленького одинокого парнишки. А сейчас Бальтазар — единственный, кто мог вывести Эрика из себя, и был единственным, кто мог вывести из себя Бальтазара. Правда, в отличие от Бальта, командир всегда старался улаживать все конфликты спокойно. Бальт был почти единственным, с кем время от времени спаринговался Эрик, и всегда побеждал, потому что был опытнее, и его саи — недлинные клинки типа стилетов — трезубцы, были просто везде, и Бальт не успевал за ним. А еще Бальт был единственным, кому было позволено драться с Эриком на равных, отбросив звания и уважение. Иногда. Когда Эрик видел, что Бальтазару это было нужно. Чарльза Бальт очень уважал, но… Отношения со своим же командиром Бальт мог охарактеризовать как «сверхсложные». И Бальт удивлялся, почему, несмотря все гадости и глупости, что творил Бальт, Эрик продолжал его держать в своей группе.