Честно говоря, не самое лучшее времяпрепровождение - стоять у ворот и ждать результата боевой операции, проходящей рядом с тобой. Время тянулось медленно-медленно, из домов не доносилось никакого шума, но тем не менее, напряжение буквально витало в воздухе. Так и казалось, что сейчас начнётся стрельба и раздадутся крики. А тут из ворот вышел Ваньша, и оглядев нас, приготовившихся к схватке, ухмыльнувшись, сказал:

– И чего вы все такие нервные? Расслабьтесь, всё уже закончилось. Да и вообще нам там делать было нечего. Они все пьяные, мы их перевязали, а они и не проснулись. Ну, кто-то, конечно, попытался что-то чирикать, но тем быстренько по башке настучали, они и успокоились. Так что, друг наш Ваня, - обратился Ваньша к приданному нам местному воину, - давай займись тем, как мы будем доставлять этих гавриков к Савелию, в приказную избу. Да и бабёнок успокой и отпусти по домам. В общем, иди, разберись с пострадавшими.

Приданный нам боец поступил проще.

– Пойду приглашу Савелия, пусть сам здесь разбирается, - пробасил он и отправился за дьяком.
– И никого сюда не пускать, пока не придёт Савелий.

– Надо глянуть, что там творится, - сказал я, направляясь к дому.

– Не ходи, Мишка, нет там ничего интересного. Вместе с Савелием потом посмотришь, - посоветовал мне брат.
– Мы там ничего не трогали и трогать не будем, пусть местные сами разбираются, что с этими делать. Только бабёнок прикрыли тряпьём и оказали им первую помощь. У них самих совсем нет сил ни на что, выживут ли - не знаю. Надо наверное Тамару с Галиной пригласить, пусть как сумеют помогут страдалицам.

– Это верно. Значит, давай бегом к нашим и веди их сюда.

– Да я за этим и пошёл, вот только с вами тут заболтался, - ответил Ваньша, направляясь за врачебной помощью.

Врач с медсестрой в сопровождении брата и дьяк Савелий прибыли одновременно. Дьяк велел всех пленных везти в "губную" избу и держать там до решения, которое должно принять вече. Но прежде, чем собирать народ, Савелий хотел обсудить сложившееся положение с уважаемыми городскими людьми. Да и меня туда пригласили. Пленников, захваченных поляками, всех отпустили по домам. Но две молоденькие девчонки после всего произошедшего с ними, отказались возвращаться в родительский дом и пошли с нашими женщинами.

Ваньша не упустил возможности оставить последнее слово за собой.

– Друг мой Савелий, а скажи мне, что делать с трофеями? По обычаю, действующему во всех странах, что взято в бою, принадлежит победителю. Так мы можем воспользоваться тем, что захватили здесь?

– Скажу Петру, купцу вашему, чтобы разобрался с имуществом. За четверть стоимости хозяева смогут его выкупить. Что не выкупят - ваше. Десятину от дохода заплатите в казну города, и владейте.

– Оружие и порох не отдам, - встрял в разговор Лёва.

– Да и не надо, - ответил дьяк.
– Ты лучше с Михаилом на совет приходи, воин ты справный и спокойный, может, что и дельное присоветуешь. И повернувшись в мою сторону, добавил:

– Можешь ещё кого-нибудь из своих людей взять с собой. Думаю, хуже от этого не будет.

Совет состоялся часа через три. Я пришёл в сопровождении брата Лёвы и Воротынского Ивана Михайловича, бывшего учителя истории и знатока этого времени. Из местных присутствовали дьяк Савелий, отец Прокопий, священник одной из местных церквей, купец Барков Федор Семёнович и мастер, кузнец Кезолин Лука Иванович.

– Собрал я вас, люди уважаемые и гости нашего города, для совета, - начал разговор Савелий.
– Так уж получилось, что чужеземцы, пан Волдыевский со своими солдатами, убить меня хотели. Да вот Михаил Федорович не позволил свершиться несправедливости и защитил меня. Волдыевский и сопровождающие его люди были убиты.

Спасаясь от мести оставшихся пришлых воинов царя Дмитрия, после разговора со мной сегодня ночью Михаил Фёдорович со товарищи взяли их в полон, и их судьбу решит народ. Уж больно много зла они принесли людям. Но речь сейчас не об этом будет. Нам надо решить, что дальше делать, кому служить. Есть два царя, обоим мы крест целовали, и оба сейчас заявляют о своём праве на царский стол. Что бы мы сейчас ни решили, а город и его жителей надо защищать от войск хоть того, хоть другого. Вот и надо нам определиться, чьё имя выкрикнуть на вече.

– Не надо было этих воинов трогать. Покуражились бы ещё немного, и убрались отсюда. И было бы у нас всё по-прежнему - здесь тихо, а там, в Москве, пусть бояре разбираются, - сказал Федор Семёнович.

– Много писем ходит по стране, - это отец Прокопий, вступил в разговор.
– Шуйский называет Дмитрия Ивановича самозванцем, а тот в свою очередь обвиняет его в захвате царского стола. И каждый считает себя правым.

– А скажите мне, почтенные, ведь у каждого из них есть своё войско?
– спросил я.

– Конечно есть. Мы же сегодня кого вязали?
– ответил Савелий.

– Да я не про это хотел спросить. Вы ведь должны знать, кто воюет в этих войсках?

– Нам трудно об этом судить, воют где-то там, далеко, у нас тут обычно спокойно. Но судя по тем грамотам, что приходилось читать, царя Дмитрия Ивановича поддерживают поляки, литвины, казаки и прочие люди, по большей части выходцы из южных украин. А царя Василия - воины из Московских, новгородских, низовых и поморских земель. Да и письма идут из монастырей, призывающие всех русских встать супротив нашествия иноземцев, - сказал отец Прокопий.