И вот через двенадцать лет после «Местечка под названием Эстервилл», на протяжении которых Колдуэлл выпускает около десятка самых разных, очень неровных по своей значимости и по своим литературным достоинствам романов и сборников новелл, в лучшей своей части знакомых советским читателям, несколько неожиданно выходит в свет его роман «Дженни», опубликованный в прошлом году в журнале «Иностранная литература».

Наши читатели с большим интересом встретили это новое произведение Эрскина Колдуэлла. Глубокий драматизм событий, положенных в основу романа, совсем не похож на ту напряженность описания «охоты за негром» и расправы над ним, которая была характерна для прежних книг писателя о расовой дискриминации в Америке. Совсем иные меры глубины, иные критерии драматизма свойственны художнику, создавшему «Дженни», а вслед за этой книгой и роман «Ближе к дому». Внешний драматизм здесь как бы уступает место глубинному раскрытию сил, заложенных внутри американского общества, тех еще далеко не для всех заметных ростков протеста, гнева, готовности к сопротивлению, которые очень постепенно, очень медленно возникают в сознании людей сегодняшней Америки — как среди негров, так и среди белых. То обстоятельство, что из-под пера художника, стоящего, казалось бы, вдалеке от общественных движений современности, вышло произведение, подобное «Дженни», само по себе чрезвычайно знаменательно. Оно свидетельствует не только об остроте зрения художника, о котором говорит в приведенном выше письме и сам Колдуэлл; но и о том, как меняется со временем сознание мыслящих американцев, как все очевиднее становятся для них социально-экономические корни расизма и как все чаще они задумываются над необходимостью преодолеть те преграды косности и страха перед сильными мира сего (даже если это всего лишь заправила маленького захолустного городка Дэйд Уомек), которые мешают им решительно сказать свое «нет!» фашиствующим расистам.

Можно было бы, конечно, выразить сожаление по поводу того, что Эрскин Колдуэлл и в своих новых романах не берется за изображение активно действующих народных сил, самоотверженно преграждающих путь расистам. Мужественная борьба передовых людей Америки за равноправие всех ее граждан независимо от их убеждений и цвета кожи, их смелые выступления, за которыми с восхищением следит весь мир, ждут своих художников, своих певцов. Колдуэлл далек от создания таких образов, таких полотен. Было бы неправомерно и предъявлять к нему такие требования. Думается, он честно вносит свой вклад в нелегкую борьбу передовых сил американского общества против расового неравенства — этого позорного пятна на совести человечества.

В романах «Дженни» и «Ближе к дому» в отличие от многих других его произведений, где перед глазами читателя проходило много похожих персонажей, где встречались и похожие ситуации, есть по меньшей мере две принципиально новые, качественно отличные черты.

Прежде всего, образы гонимых, преследуемых жертв утратили здесь свою однозначность, приобрели все элементы полнокровного человеческого характера. И это — отнюдь не просто удача художника, а принципиально новое отношение писателя к негру — человеку, поставленному в положение жертвы. Если раньше Колдуэллу было совершенно безразлично, что за человек Сонни Кларк или Ганус Бейзмор — ему важна была только их невиновность в приписываемом им преступлении, — то уже Лоуэна Нели в «Дженни» и в еще большей мере Джозина Мэддокс и Харви Браун в «Ближе к дому» носят в себе черты сильных, честных и мужественных людей. Больше того, они в человеческом плане значительно превосходят тех белых, которые поднимают на них свою руку, и даже тех, кто, казалось бы, и против их преследований, тех, кому вроде бы и жаль именно этих негров; превосходят, к тому же не будучи превращены художником в ходячие манекены человеческих добродетелей. Эти образы выписаны рукой мастера, видящего их глазами настоящего человека. В этом одно из существенных отличий тех книг, которые сейчас стали достоянием и русских читателей.

Вторая принципиально новая черта, свойственная — не убоимся этого громкого слова — качественно новому этапу в творчестве Колдуэлла: социальная заостренность конфликта, попытка разглядеть за тщательно оберегаемыми традициями расового неравенства экономическую заинтересованность правящих классов в сохранении этих традиций, их панический страх перед потерей тех колоссальных доходов, которые обеспечивает им существование негритянских гетто в городах и городках Америки, а вовсе не только дешевая рабочая сила на плантациях Юга, откуда, кстати сказать, в последние годы идет мощный приток негритянского населения в крупные промышленные центры страны.

Фигура Дэйда Уомека, разбогатевшего на эксплуатации жилищ в негритянском гетто городка Сэллисоу в штате Джорджия, где происходит действие романа «Дженни», и занявшего благодаря концентрации в его руках больших капиталов ключевые позиции в городе, ставшего его незримым, но безраздельным владыкой, — большая удача Колдуэлла.

О незаурядной меткости взгляда художника говорит и образ судьи Рэйни. Он по-своему человечен, честен и в общем довольно симпатичен. Но в нем настолько прочно укоренилась уверенность в незыблемости издавна привычных устоев жизни, неспособность противодействовать забравшим власть Уомекам и безоговорочно преданным им шерифам и их подручным, что самая мысль о неподчинении кого-то из простых горожан распоряжениям властей пугает его, кажется ему чем-то ужасным. Без нажима, несколькими скупыми штрихами Колдуэлл показывает зарождение в душе судьи Рэйни доброй зависти, с которой он наблюдает решимость жалостливой и бесхитростной Дженни во что бы то ни стало отстоять свое человеческое право жить так, как велит ей собственная совесть, не отказывать в приюте честной и способной девушке Лоуэне, приехавшей в Сэллисоу в поисках работы: ведь Лоуэна не может устроиться в городке по одной-единственной причине, что в ее роду — люди то ли индейской, то ли негритянской крови. По этой причине перед ней оказываются закрытыми двери всех контор, а домовладельцы не могут — по исконным неписаным законам — сдать ей комнаты нигде, кроме как в негритянском квартале городских трущоб, с эксплуатации которых стрижет купоны Уомек. Когда же Дженни принимает непреклонное решение пренебречь угрозами агентов Уомека и приютить у себя девушку, грязные руки подручных Уомека безжалостно поджигают дом Дженни, где в пламени пожара гибнет уснувшая после бесплодных поисков работы Лоуэна.

Так, после многих лет молчания о преследованиях, которым подвергаются в «демократической» Америке не только негры, но и их защитники, Эрскин Колдуэлл по-новому подходит к теме расового неравенства. Хотя случаи открытой расправы оголтелых линчевателей с запуганной жертвой преследований и не отошли еще в область предания, они стали ныне более редкими, нежели два-три десятка лет назад, когда писался рассказ Колдуэлла «В субботу днем» и роман «Случай в июле». Однако негры и люди смешанной крови и по сегодня живут в США как граждане последнего сорта, то и дело испытывая на себе проявления расизма. Белые же американцы, даже те из них, кого не коснулись бактерии расистской чумы, чаще всего безучастно смотрят на происходящее вокруг, оставаясь сторонними наблюдателями даже тогда, когда им стыдно за своих злобствующих соотечественников.

Новые романы Э. Колдуэлла, думается, прямо адресованы этим честным, но равнодушным свидетелям несправедливостей и бесчинств, которым ежедневно подвергаются «равные перед лицом закона» темнокожие граждане «свободной» Америки. Создавая характеры, подобные образу судьи Рэйни в «Дженни» или простака Туземца Ханниката, героя романа «Ближе к дому», и адвоката Миллера Хайэта из той же книги, Колдуэлл, по его словам, преподносит своим читателям то самое зеркало, поглядевшись в которое кое-кто из американцев должен призадуматься над собственной жизнью и своей ролью в обществе, где до сих пор творятся неслыханные по жестокости и несправедливости акты расовой дискриминации. В этом и заключается основной социальный смысл этих двух последних произведений Колдуэлла.

Очевидный и бесспорный гуманизм романа «Ближе к дому» состоит не только в том, как единодушны в осуждении жестокого убийства молодого, трудолюбивого негра Харви Брауна жители Пальмиры и какой справедливой карой являются выстрелы, отомстившие садисту-убийце. Гуманизм этой талантливой книги и в том, какими художественными средствами написана милая, человечная и одновременно несгибаемая в своей решимости жить «как подобает человеку» молодая негритянка Джозина Мэддокс. Ее прочная привязанность к Туземцу Ханникату, которому она с подкупающей прямотой предлагает уехать куда-нибудь, где они могли бы жить вместе открыто и счастливо, и решимость ее, после категорического отказа Туземца, избрать честный путь в жизни и для блага ребенка выйти замуж за равного ей по крови Харви Брауна, — все это достоверно и уважительно описано Колдуэллом. Он как бы пытается помочь тысячам и тысячам белых американцев, в доме которых кухаркой, шофером, горничной трудятся негры, увидеть в ней или в нем Человека, с его человеческим достоинством и человеческой судьбой. То, что для всех советских людей является бесспорным, само собой разумеющимся, для многих и многих американцев еще чуждо и порой недоступно пониманию. Они с детства привыкли видеть в обслуживающих их неграх только усердных или ленивых слуг, ни разу за всю жизнь не взглянув им в глаза.