Солнце плавилось и постепенно уползало за горизонт.

Купол возле меня покрылся трещинами и раскрылся цветком, выпуская из себя темную фигуру, укутанную в легкую колышущуюся ткань. Фигура вылуплялась из недр купола и поднималась над ним — стрелой устремляясь к небу.

Меня охватили восторг и восхищение, когда я наблюдал за тенью, медленно тянущейся к солнцу. Я радовался, как годовалый малыш, уткнувшийся в грудь матери.

Фигура уронила свои покровы. Передо мной предстал обнаженный мужчина, литый из золота. Мужчина тянулся ввысь, касаясь пальцами рук раскаленного шара солнца. На его плече, распахнув паруса крыльев, готовилась к взлету двухголовая летучая мышь.

Я открыл глаза. Такое ощущение, что веки нашпиговали тонкими — с волос — раскаленными иглами. Я лежал на водяном матрасе, а мой лоб облепила мокрая тряпка, которая вызывала жжение.

Я смахнул тряпку рукой и поднялся с матраса, брошенного по центру комнаты-капсулы, совершенно мне незнакомой. Похоже, меня закинуло в комплекс, который мы защищали с воды.

На полу возле стены сидела девушка. Она всматривалась в темень. Густая копна рыжих волос, распущенная по спине, — вот все, что мне было видно.

Когда я вступил на пол, девушка встрепенулась и уставилась на меня.

— Вы уже поднялись?

— Ну… — протянул я. — Вроде бы это я, но, честно говоря, ручаться не могу.

Вдоль стены капсулы снаружи скользнула маленькая юркая рыбка, похожая на пылесос с приклеенными плавниками и хвостом.

— Долго я провалялся?

— После того как вас принесли, минут сорок, — ответила девушка, заглядывая мне в глаза.

— А кто меня по черепу ушиб?

Я потер зону поражения на голове. Под волосами родосской колонной торчала шишка.

— Вулкан, — сообщила девушка.

— Похоже, у меня с этим кретином теперь свои счеты. Как вас зовут?

— Екатерина. Бессмертная.

— По типу Кощея?

— Что по типу Кощея? — не поняла девушка.

Но не каждой же шутке быть шедевром.

— Забудь! — попросил я. — Я Ларс Русс. Кто меня доставил? Где они?

— Со всеми остальными в совещательной капсуле.

Неплохо они тут обустроились. Всему названия понаклеили. Так удобнее, конечно, но, следует признать, ребята более серьезно относились к окружавшим реалиям, нежели мы.

Бессмертная вышла из капсулы. Я следовал за ее спиной, озираясь по сторонам. Однако смотреть тут было не на что. Все однотипное и до клонированных глюков было похоже на наше обиталище. Пройдя по короткому связующему туннелю, Бессмертная свернула направо, освободила мне путь, и я погрузился в оживленную музыку голосов.

Мое появление в совещательной капсуле восприняли как пришествие мессии. Аплодировали стоя. Только Музыкантская хихикала, уткнувшись в спинку кресла, а Крысобой ржал в полный голос, наслаждаясь растерянностью, проступившей на моем лице.

Когда стихли аплодисменты, всех оглушил дикий истошный женский крик, расписавшийся недоуменными гримасами на физиономиях присутствующих. Опомнившись, все заспешили в коридор, к соседнему отсеку.

На середине капсулы плавало тело. Под ним извивались черви, прилипшие к прозрачному днищу с обратной стороны. Пробитый матрас залил весь пол водой. Со стен стекали кровяные реки, словно в этой комнате разделывали свинью, которую никак не могли удержать. Скудная мебель, которая секунду назад состояла из двух стульев и крохотного письменного стола, теперь дрейфовала в виде обломков по качающейся водной глади.

Я вошел в комнату последним и через спины зевак попытался разглядеть, что происходит. В крохотную капсулу умудрились втиснуться все. Но увидеть мне удалось лишь Марка Крысобоя, который переворачивал тело.

— Освободить помещение!! — взревела Музыкантская, выталкивая людей из комнаты.

Они обтекли меня и исчезли в коридоре.

В капсуле остались лишь мертвец, Крысобой, Музыкантская, Бессмертная и я.

— Девушка, это вас тоже касается! — наехала на Бессмертную Рената.

— Это мой брат, — кивнула на тело Екатерина.

— Тогда забейтесь в угол, чтоб не путаться под ногами, — смягчилась Музыкантская.

Брат Бессмертной оказался красивым мускулистым мужчиной с аккуратной седой бородкой и ушами, увенчанными на кончиках золотыми колпачками по последней моде. В его глазах, неестественно выпученных, отсутствовали зрачки, а все тело покрывали вспухшие бурые рубцы, словно он лет десять отработал на галерах за веслами.

— Посмотри-ка на эту прелесть, Русс.

Крысобой откинул слипшийся локон волос, прикрывавший горло, и я увидел широкую рваную рану с торчащей трубкой гортани.