Согласно широкому некогда представлению, еврейский народ в целом несет ответственность за смерть Иисуса из Назарета. В христианском мире обоснование этому воззрению находили в Евангелии от Матфея. Повествование о Страстях в этом тексте содержит следующий эпизод: римский (т. е. языческий) прокуратор Понтий Пилат пытается спасти Иисуса от казни, а еврейская толпа настаивает-таки на казни, причем, как кажется, берет на себя и своих потомков ответственность за данное решение («кровь его на нас и на детях наших» Мф 27:25). Говорит Ориген в своем толковании на Мф 27:25: «Тем самым они (иудеи) не только сделались виновными в крови пророков, но и наполнили меру своих отцов и стали повинны в крови Христовой… Кровь Иисуса пришла не только на тех, кто жил ранее, но и на все последующие поколения иудеев до завершения».

Более того, поскольку христиане со временем стали почитать Иисуса как Бога, обвинение евреев в убийстве Иисуса породило новое расхожее обвинение: в богоубийстве. Около 180 года Мелитон, епископ Сардийский, высказал его в своей пасхальной проповеди. Впоследствии это учение развивали и другие видные христианские авторы: Иоанн Златоуст, Августин, Мартин Лютер, не говоря уже о реакции народных масс. Очень часто предполагаемое богоубийство «доказывало» ущербность иудаизма и даже всего еврейского народа. В Средние века им обосновывали погромы и преступления, например, первого крестового похода. В сущности, именно оно большей частью питало христианский, да и вообще европейский антисемитизм, приведя к наиболее трагическим последствиям в XX веке.

Оставляя богословам вопрос о том, был ли Иисус из Назарета Богом (а значит, и о правомерности трактовать его казнь как «богоубийство»), прокомментируем его казнь с чисто исторической точки зрения.

1. Движение, основанное Иисусом, было целиком и полностью иудейским по своему характеру. Иисус и его ученики не просто были евреями и иудаистами: они ставили своей задачей как можно шире распространить соблюдение заповедей еврейского Закона. Более того, христианство первых десятилетий еще целиком оставалось в рамках иудаизма (см. ниже миф 10). Рассуждая со своих православных позиций, Н.А. Бердяев резонно замечает: «Но ведь евреи же первыми и признали Христа. Апостолы были евреи, еврейской была первая христианская община. Почему же за это не восхваляют евреев?» Факт этот, конечно, весьма неудобен для антисемитов, поэтому неудивительно, что, к примеру, при Третьем рейхе «немецкие христиане» пытались превратить Иисуса в арийца (вопреки всем историческим свидетельствам).

2. Иисус пользовался популярностью и любовью в еврейском народе (собственно, только поэтому враги и сочли за лучшее казнить его!). Даже согласно евангелисту Матфею, приводящему слова «кровь его на нас…», их произносила лишь группа людей, специально подкупленная и сорганизованная той частью властной элиты (Мф 27:16), которая была настроена враждебно к Иисусу из-за его выступлений против коррупции и наживы в иерусалимском Храме.

3. Подавляющее большинство евреев о пасхальной расправе попросту не знали. Жители диаспоры и областей вне Иерусалима узнали о казни спустя дни, недели, а иногда и годы. Многие же из бывших в Иерусалиме либо не обратили внимания на происходящее, либо опять-таки узнали о нем с запозданием. Те же, кто был в курсе дела, часто относились к Иисусу и его ученикам с сочувствием. Согласно Евангелию от Луки, когда Иисуса вели на казнь, за ним шла целая толпа плачущего народа (Лк 23:26–27).

4. При любом раскладе абсурдно обвинять в каком бы то ни было злодеянии потомков преступника. Для каждого здравомыслящего человека очевидно, что вину несет лишь сам преступник, а его внуки и правнуки не отвечают за содеянное, — даже в том случае, если преступник произнесет сакральную фразу «кровь его… на детях наших».

5. Ответственность за распятие Иисуса лежит не только на еврейском Синедрионе, но и на римлянах: распятие было римской формой казни, а Иудеей правил Понтий Пилат. Евангелисты несколько затушевывают активное римское участие в распятии (из соображений политической безопасности?!), но необходимо отдавать себе отчет: если бы Пилат хотел спасти Иисуса, он бы его спас. Между тем никому и в голову не приходит (к счастью) винить, скажем, итальянцев за то, что один из их предков подписал указ о казни Иисуса!

Некоторого внимания требует еще фраза Мф 27:25 («…кровь его на нас и на детях наших…»). Какой смысл и вес она может иметь?

1. Прежде всего следует учитывать мнение многих историков, которые усматривают в сцене освобождения Варнавы (Мк 15:6-15 плюс дополнительные детали в Мф 27:24–25) богословскую выдумку/фикцию евангелиста или других ранних христиан. (А) Внебиблейские источники не упоминают о существовании у римлян обычая отпускать на пасху узника, о котором просят иудеи. Более того, такой обычай противоречил бы «реальной политике»: разве целесообразно оккупантам вести себя подобным образом? (Б) Сомнительно, что Пилат стал бы отпускать «известного» (Мф 27:16) бунтовщика. Если уж он боялся реакции императора, то это был как раз самый повод бояться. (В) Действия Пилата выглядят нелогичными: если бы Пилат хотел спасти Иисуса, он бы его спас или как минимум отсрочил его казнь, причем без негативных последствий для своей карьеры. Если он, скажем, боялся отпустить его на свободу, он мог отправить его на суд в Рим (как впоследствии поступили с апостолом Павлом). (Г) Далеко не факт, что Иисус был вообще опасен римским властям, коль скоро он призывал платить налоги и запрещал вооруженное восстание. Таким образом, не исключено, что фраза в Мф 27:25 вообще не была произнесена.

2. Если Мф 27:25 описывает реально происшедшее событие, в любом случае приведенные там слова суть слова человеческие. Ни из чего не видно, что они отражают волю Творца, некий приговор свыше. Мало ли что может сказать преступник в угаре или ослеплении! Значит ли это, что его потомки должны расплачиваться за его преступление, если он присовокупил к нему сакральную фразу?

3. Сам евангелист Матфей, видимо, вовсе не предполагает вечной ответственности еврейского народа (к которому он и его община сами принадлежат!) за действия описываемой им толпы. Он пишет в 80-90-е годы и, скорее всего, имеет в виду недавно закончившуюся Иудейскую войну, которая стала ужасным бедствием для страны. По его мнению, палачи и противники пророка, призывавшего народ к миру и покаянию, де-факто подтолкнули государство в пропасть, навлекли бедствие и на себя, и на своих собственных детей.

Очевидно, что седьмой миф возрос на почве суеверий и древних представлений о родовой мести, невозможных для здорового и цивилизованного человека, причем огромную роль в нем сыграло не только отсутствие здравого смысла, но и невежество относительно евангельской истории. Между тем в истории он сыграл поистине роковую роль. Будучи в том или ином виде пропагандирован христианскими проповедниками, он способствовал распространению понятия, что еврейский народ со своей религией находится под тяжелым проклятием. К евреям относились со страхом, опаской и брезгливостью: со стороны людей, проклятых за богоубийство и не покаявшихся в этом, можно было ожидать любых новых злодейств…