– Элли...
– голос Гейба меняется с хрипловато-веселого на гортанно-рычащий.
– Если ты продолжишь вертеться на моих... ты знаешь чем это закончится.

– И чем же?
– притворяюсь, что не поняла о чем речь, но протираться об него не перестала.

– Ты хочешь чтобы я озвучил все подробности?
– покусывая мочку моего уха говорит он.

– Даа, твои пошлости так заводят - внизу живота растеклось уже знакомое тепло.

Но услышать, что же он со мной сделает не пришлось. В дверь позвонили.

– Я открою.
– спрыгнув с колен Габриэля я направилась к выходу, краем глаза заметила бесподобную ухмылку Гейба и его руку на уже возбуждении, рвущимся через брюки.

– Люблю тебя.
– раздалось за спиной. От этих слов сердце наполнилось счастьем, а лицо озарила улыбка на миллион мегаватт.

– Я больше!
– прокричала я где-то на полпути к входной двери.

***

Конечно же, за дверью оказалась Нат. Моё счастливое лицо и улыбка не добавили ей радости. Её надменность, презрение к окружающим лилось из неё густыми потоками и испускало холодящее кожу напряжение.

– Ты!
– зло сказала она.

– И тебе привет. Габриэль ждёт тебя в кабинете. Думаю, ты знаешь как туда дойти.
– развернувшись я пошла на кухню. Что Нат бубнила мне в след уже было неважно. Хорошое настроение не испортит её ненавистное лицо и злобная улыбка. Надо закончить ужин.

Через час все было готово. Стол накрыт, свечи зажжены, аромат паэльи разносился по всему дому и впервые за несколько дней у меня проснулся дикий аппетит. Надо звать Габриэля, а пока он выпроваживает эту выдру, можно надеть что-нибудь сексуальное... в шкафу-гардеробе-магазине уж найдётся, что нужно.

Зайдя в кабинет Габриэля, я там его не обнаруживаю, как и эту заносчивую особу. Странно. Обвожу взглядом кабинет и замечаю маленький беспорядок, которого не было до этого, разбросанные вещи и два бокала с виски. Внутри что-то ёкает, какое-то странное предчувствие и оно явно не из разряда "хороших". И куда они делись? Может, Нат уже ушла, а я и не услышала и Гейб поднялся принять душ?

Выйдя из кабинета, обнаруживаю на полу галстук Габриэля. На лестнице, ведущий на второй этаж, валяются туфли и явно не мои. Идя по следам из разбросанных вещей, как по указателям, туфли, галстук, пиджаки... я дохожу до спальни. Сердце бешено стучит, тошнота подкатывает к горлу, трясущейся рукой открываю дверь спальни.

Хочется думать, что это сон, сейчас я проснусь и ничего в реальности из этого не существует. Это какой-то гребаный кошмар. Шок, мозги стараются собрать все происходящее в одну целостную картину, подсознание уже в коме, а реальность увиденного разрушает моё сердце и мир в дребезги.

Открывшаяся моему взгляду картина называется "приплыли", правда кто и куда приплыл - это вопрос спорный, но результат один и очевидный. Все приплыло в нашу спальню или уже бывшую нашу? Голова отказывается работать, глаза отказываются верить увиденному.

На кровати, поперёк неё, лежит Габриэль, его ноги свисают с кровати, и на лодыжках болтаются брюки и боксеры. А на самом Габриэле, из неспешного аллюра Нат переходит в собранный галоп, эти показательные выступления наездницы вбивают последний гвоздь в гроб, где покоится мое сердце.

Такого предательства я не ожидала, чего угодно и от кого угодно - но не от него!

Тихо прикрываю дверь и на не гнущихся ногах иду к выходу. Здесь мне больше делать нечего. Больше нет ничего - нет нас, нет его, нет меня. Есть только пустыня внутри меня, сухая и ветреная, безжизненная.

Проходя мимо зеркала в прихожей, моё внимание привлекает силуэт женщины. Останавливаюсь и разглядываю его. Это не тело, не сосуд, это безжизненная оболочка - силуэт человека, ведь сам человек уже исчез. Ужасная боль растекается по всему телу. Некогда горящие зеленые глаза потеряли тот азарт и огонёк что светился в них. Волосы потускнели и утратили яркий рыжий цвет, как-будто все моё состояние и внешность перешли в режим черно-белого. Боль. Осталась только боль или вернулась та, которая возникла после ухода моего ангела. Как унять её, как пережить? А стоит ли теперь? Все что мы пережили, все что связало нас, теперь перечеркнуто жирной чертой, точнее не чертой,а изящной обнаженной Натали.

Так трудно восстановленное доверие к людям, растоптанное в грязи. Доверие и вера в Габриэля похоронены в руинах счастья и радости, любви и преданности.

Не осталось ничего!

Мой безжизненный вид дополняет черно-белое одеяние, которое я не успела сменить. Рубашка и боксеры Геба. Мдаа. Найдя в шкафу плащ, одеваю его и хватаю сумку, не глядя больше в зеркало и не оборачиваясь выхожу из квартиры. На моё счастье в сумке есть все что нужно, паспорт и немного наличных. Осталось решить куда двигать, хотя решить трудно, голова совсем не работает.