Но вот в чем риска не было совсем, так в том, что, Горозий мог предоставить право возглавить атаку на крепость кому-нибудь другому. С того момента как он поверил в то, что Асцениан возможно там, можно было не сомневаться, что командовать атакой Горозий будет лично. Он не мог отказаться от возможности убить Асцениана лично, урвать себе еще больше славы, добавить еще строку в панегирик, который, как он считал, должен был провозглашать его деяния еще многие десятилетия.

Как он мог отказаться? Он же был Испивающим Души.

Реклюзиарху Дениятосу потребовалось много времени, чтобы проснуться.

Астартес никогда не спал. Он мог погрузить половину мозга в полудрему, а вторая всегда оставалась начеку. Пробуждение для него означало лишь то, что до этого он был без сознания.

Поначалу Дениятос решил, что оказался в холодной воде. Холод окутывал его и сковывал глаза. Он не был наделен предательскими человеческими инстинктами, из-за которых несчастные судорожно глотали вонючую воду, запуская ее в легкие, или же в панике теряли контроль над своим телом. Вместо этого Дениятос оценил ситуацию и сделал неглубокий вдох.

Он мог дышать. Холодное, жирное и липкое ощущение было каким-то внешним фактором.

Он также мог слышать и сумел распознать гул двигателей космического корабля. Для находившихся на борту корабля звук двигателей постепенно превращался в фоновый гул, который потом сливался с тишиной. Теперь же, очнувшись, Дениятос обратил на этот звук внимание. Он был на корабле. Он был на «Когте Марса».

Дениятос попробовал подвигаться. Он был закован во что-то, что препятствовало малейшему движению конечностей. При этом лицо оставалось свободным. Он мог шевелить челюстью и головой, правда, немного. Космодесантник попытался открыть глаза. Веки слиплись, Дениятос предположил, что от спекшейся крови. Кровь Астартес сворачивалась невероятно быстро, превращаясь в густые красные комочки сразу после вытекания из артерии или вены. Поэтому Астартес не мог умереть от потери крови, но были и свои отрицательные моменты. Если кровь попадала космодесантнику в глаза, то на их прочистку уходили драгоценные мгновенья.

«Коготь Марса» когда-то был кораблем эксплораторов — высокотехнологичным и древним судном для поиска новых варп-маршрутов. Во время одной из своих экспедиций он канул в варп на три тысячи лет. Обратно вернулось уже нечто другое — космический скиталец, деформированный и ужасный из-за долго заточения в варпе. Испивающие Души, возглавляемые Дениятосом, атаковали его. У памяти реклюзиарха, похоже, были схожие проблемы с глазами, и события из недавнего прошлого с трудом пробивались на поверхность.

Дениятос напрягся. Немногие оковы могли удержать Астартес. Те, что удерживали Дениятоса, со своей задачей справлялись. Руки и ноги занемели в оковах, он поморщился и напряг все мышцы тела, на шее мускулатура вздыбилась узлами, пресс уперся в ребра, позвоночник выгнулся назад.

Он прилагал все доступные силы, пока во рту не появился привкус крови, а сросшиеся ребра не затрещали от напряжения. Дениятос расслабился и повис в оковах.

— Ты очнулся, — раздался голос. — Дай-ка я тебе помогу.

Голос хоть и был синтезирован, но звучал очень хорошо. Говоривший был мужчиной, явно в возрасте и с образованием. Богатый дворянин или старший адепт мог позволить себе такую высокотехнологичную искусственную гортань, когда утрачивал собственный голос. Дениятос почувствовал, как ловкие пальцы снимают кровавую кашу с глаз.

Веки Дениятоса распахнулись. Он был слеп долгое время, поэтому улучшенные глаза пытались защитить сетчатку от света, одновременно передавая изображение.

Он был внутри вериспика, лаборатории, в которой экипаж «Когтя Марса» исследовал образцы. На нескольких лабораторных верстаках находились отделанные латунью микроскопы и центрифуги. Сервиторы-лаборанты свисали с потолка, к их человеческим телам были прикреплены металлические конечности, поджатые к туловищам в режиме ожидания. Стены, исполненные в ржаво-красных и бронзовых цветах Механикумов, были покрыты молитвами на машинном коде. Место выглядело относительно нетронутым, хотя кое-где пятна коррозии выдавали возраст помещения. В отличие от остального корпуса оно не поддалось искажению во время дрейфа корабля в варпе.

Человек, счистивший с глаз Дениятоса кровь, стоял над ним. Это был Кройвас Асцениан.

Дениятос был уверен в своем суждении, хотя более чем за сотню лет поисков и преследования никто не смог дать толкового описания еретика. Что-то было не так с его телосложением — слишком высокий для человека, но при этом сгорбившийся, что свидетельствовало о годах, потраченных Асценианом на чудовищные изуверства. Он все еще носил одеяния миссионера — коричневый подрясник был подпоясан золотым шнуром, с которого свисали различные иконы, выкраденные Кройвасом из святых мест. Среди последних были позолоченные костяшки пальцев, черепа святых, аккуратно расписанные деревянные иконы, взятые с примитивных алтарей, усеянные драгоценностями аквилы с посохов имперских священнослужителей. Плечи Асцениана были покрыты тяжелой мантией из потрескавшейся кожи, а лицо наполовину скрыто капюшоном.