Все у нас было построено на разочаровании друг в друге.

И я не хотел с этим мириться, потому что любил ее. Я хотел с ней нормальных отношений, хотел чувствовать себя нужным ей. Хотел показать, как она дорога мне.

Но не мог.

Потому что реальность была совсем другой.

— Ты влюблен в нее?

Поднимаю взгляд на спину матери, когда слышу ее спокойный и приглушенный голос. В котором еще скрыта наивная вера в то, что я сказал не то, что она услышала.

— Я люблю Клэри, — снова повторяю я, специально употребив именно это слово, а не предложенный Мариз термин «влюблен», — И сейчас я счастлив с ней.

Мама тяжело вздыхает и, сложив руки на груди, продолжает всматриваться в окно, заставляя меня чувствовать себя все паршивей.

Она молчит так долгие пять минут, после чего слегка поворачивает голову, предоставив мне вид на ее профиль.

— Значит, все-таки девочка Фэйрчайлд.

Она даже не спрашивает. Мать просто констатирует то, что должна была. И делает она это с печалью. Поэтому я сразу поднимаюсь на ноги и отвечаю ей раздраженным и протяжным:

— Мам …

Я хочу казаться незаинтересованным в ее реакции. Хочу показать ей, что я уже все решил и что ее ответ ничего не изменит.

Жаль только, что мое «хочу» перечит реальности.

Мама молчит, снова вернув свой взгляд к окну, и я теряюсь, впервые застав у нее такую реакцию. Я не знаю, уйти мне или остаться, поэтому напряжённо стою позади нее, в любой момент готовый покинуть ее кабинет.

Уже когда я на грани того, чтобы уйти, мать наконец-то нарушает тишину своим голосом.

— Знаешь, Алек, я долго думала, почему ты тогда выбрал Магнуса Бейна…

Я шокировано взираю на мать, не понимая, к чему она заводит этот тяжелый для нас разговор.

— Тогда твой выбор шокировал многих, и ты прекрасно помнишь, как остро восприняла его я.

Да уж. Такое не забудешь.

Я хмурюсь, не понимая, что мне делать: уйти, попросить маму перестать вспоминать об этом, снова отстоять перед ней свой выбор? Это была больная тема, и я не хотел снова получить ранение в сердце от человека, который значил для меня так же много.

— И сейчас, твои слова о девочке Фэйрчайлд…

Я морщусь, уже предчувствуя оскорбительную речь, но к своему удивлению не получаю ее.

— Я поняла, почему ты выбрал именно их. Почему именно они вызвали в тебе все эти чувства.

Мариз поворачивается ко мне и застает удивление на моем лице. Почему она говорит так … мягко?

— Ты выбираешь тех, кто нашел в себе смелость противостоять тебе. Тех, кто не побоялся «узнать» тебя, не смотря на дистанцию, которую ты выставляешь.

Я тяжело вбираю в себя воздух, глядя на то, с какой горечью она на меня смотрит.

— Ты выбрал тех, кто так не похож на тебя. — Мариз качает головой и, опустив взгляд в пол, продолжает, понизив голос почти до приглушенного шепота, — Тех, кто открыт миру, открыт окружающим. Тех, кто не боится чувствовать, показывать эмоции и жить ими. Ты выбрал их, потому что они единственные, кто смог перешагнуть через твой характер, чтобы узнать тебя.

Я поражен тем, что мать говорит со мной об этом.

Что она говорит со мной — обо мне.

— Ты выбрал их, потому что можешь взять у них то, в чем всегда был обделен, — Мариз горько хмыкает, прежде чем продолжить, — они дают тебе чувства. Они дают тебе их без одолжения, смело и искренне.

Я делаю шаг вперед, потому что впервые вижу ее перед собой такую. Она была не просто расстроена. Нет. Мариз словно приняла свое поражение. Она словно … сдалась. Впервые за всю свою жизнь.

Мама, услышав, что я подошел ближе, находит в себе силы поднять голову и поймать мой обеспокоенный взгляд. Проигнорировав мое тихое «Мам, не надо», она только качает головой.

— Они так не похожи на нас с тобой, Александр. Ни у Магнуса Бейна, ни у девочки Фэйрчайлд, нет такой защиты перед окружающими. Они живут чувствами и эмоциями, открыто. Они не борются с ними, как это делаем мы.

Мариз сглатывает и снова отводит взгляд.

— Вот почему ты выбрал именно их. Потому что они единственные, кто могут заставить тебя чувствовать. Они не боятся тебя.

— Мам …

Мариз отвернулась к окну, снова сложив руки на груди, словно только они были ее опорой. Снова ровная вытянутая спина, которая пару минут назад была опущена, словно ее придавил мощный груз. Снова немигающий взгляд, обращенный к окну, которое словно поглощало ее беспокойство.

Передо мной снова была Мариз.

Такая, какой я привык ее видеть.

Правда теперь, я видел в ней и ту женщину, которая только что позволила себе «подойти» ко мне ближе.

— Я больше не буду осуждать твой выбор, Александр. Будь это Магнус, или Кларисса, неважно. Ты все равно выберешь того, кого я не одобрила бы. И наверно, брак по расчету это действительно не для тебя. Ты не сможешь так жить. Ты сгоришь.

Комната снова наполняется тягостным молчанием. Я все еще поражен тем, что мать была со мной так открыта. Что она … приняла мой выбор?