– Славя… успокойся… – гладя ее по голове, пытался хоть что-то сделать Эдвард, – Ты пойми…

– Я все уже поняла… – шмыгая носом, сказала девушка, – Я слышала, что другие говорили. Как ты с Алисой ходишь, что вы целовались… Только надеялась… А сегодня… Эд, я же тоже не железная… и мне очень больно бывает.

– Славя… – он усадил ее на кровать, сам сев рядом, и пружинная кушетка слабо звякнула под ними, – Ты очень хорошая и добрая девушка, ты очень мне дорога, не надо так убиваться… пожалуйста…

– Я понимаю, Эд, – Славя постаралась успокоиться и присела рядом, – И с Алисой желаю вам только счастья, но… я не могу так просто себе приказать…

– Славя, вы мне все очень дороги, – взяв ее за руки, все еще холодные, как ледышки, сказал Эдвард, – И ты, и Алиса, и Ульяна, и Лена, и Мику, и даже Женя из библиотеки. За эту неделю вы все мне стали гораздо дороже, чем все те люди, каких я знал прежде… Да ты же дрожишь вся… мокрая такая…

– В шкафу полотенце есть, – пискнула девушка с красными глазами, у которой, кажется, просто слезы закончились, и плакать уже было нечем. Оставив ее всего на несколько секунд, открыл шкаф и обнаружил на верхней полке сразу несколько махровых полотенец. Взяв сразу два, вернулся к девушке, велев сушить голову.

– Эд… – пискнула Славя, но сейчас уже не хотел ее слушать, решив полностью взять дело в свои руки, поскольку девушка совсем расклеилась и явно не способная была объективно воспринимать реальность. Пока вытирала голову, снял с нее промокшие насквозь босоножки и гетры. Ступни тоже были ледяными.

– Значит так, я сейчас выйду, а ты снимай форму и залезай под одеяло. Потом договорим, – велел Славе, – и никаких возражений! Еще не хватало, чтобы ты простыла. Я зайду через пару минут… И никаких возражений! – снова повторился, видя, что так хочет что-то еще ему сказать, но, зная, как следует действовать в таких случаях. Сначала надо делать то, что необходимо, а все остальное может и подождать, каким бы важным при этом не казалось. Нацепив дождевик, снова вышел под дождь, все еще не слабеющим. Хотя, с такими обширными водными пространствами, какие здесь есть, и после такой жары дождь не мог не быть сильным. Эдвард вытащил из своей памяти, что читал про местную географию и естествознание. Испарения масс воды, поднявшиеся в воздух, а потом остывшие и снова вернувшиеся к земле… Святое Небо! Эдвард выдохнул. О чем он только думает, чтобы только не думать о том, что его действительно беспокоит. Сняв капюшон с головы, он подставил лицо дождю и прикрыл глаза, позволяя каплям дождя очистить его сознание. Меньше всего ему хотелось обидеть Славю, но не мог оставить и Алису, только ему поверившую. Осознание этого факта буквально разрывало душу на две половинки, но все же, выбор он уже сделал. От сказанных слов отказываться нельзя.

– Я буду человеком чести… – прошептал вслух, обращаясь к закрытому облаками небу. Вытерев мокрое лицо, постучал в дверь и, осторожно приоткрыв ее, вошел внутрь.

Славя развесила мокрую форму на стуле, но вместо того, чтобы влезть под одеяло, успела переодеться в спортивный костюм, сейчас старательно расчесывая намокшие косы. Увидев Эдварда, сразу же отложила расческу в сторону и улыбнулась.

– Мерзкая погода, – заметил он, снимая дождевик, – успокоилась? И почему не под одеялом?

– Да все нормально, – улыбнулась Славя и посмотрела ему прямо в глаза, – Эд, лучше скажи, ты с Алисой, получается? – она сплела пальцы рук, сильно нервничая, когда присел рядом с ней. И почти сразу же обернул ее одеялом.

– Да, – честно ответил девушке, – Я даже сам не знаю, как это получилось, но я полюбил эту девушку. И ничего с собой не могу поделать.

– Конечно, – она разочарованно опустила глаза, – Сердцу не прикажешь… Я понимаю… Счастья вам…

– Славя, прости, если сможешь, – он сам тяжело вздохнул, не зная, что сказать, – Я никому из вас не хочу причинять боль. И прости, что так получилось…

– Ты ни в чем не виноват, – девушка даже улыбнулась, – это только моя вина. Сама глупая, что поверила в такое. Ты не думай, я на тебя не обижаюсь и не хочу ни в чем тебя заставлять… Алисе нужен такой друг как ты, а то она все время одна ходит. А с тобой она совсем другой стала… – положив ему свою ладошку на плечо, добавила Славя, продолжая улыбаться. Я справлюсь… правда, – и у самой глаза снова на мокром месте были, от чего Эдвард начинал чувствовать себя последней бездушной тварью, разбившей сердце такому нежному существу.

– Ты одна из самых добрых и красивых девушек, каких я вообще встречал в своей жизни, – улыбнулся Эдвард, поправив вихор у девушки на голове, – ты еще встретишь любимого человека, я уверен.

– Встретила уже, – грустно улыбнулась девушка, посмотрев на него, – Мне никто таких слов не говорил, как ты… правда. И с тобой все было совсем по-другому… – закутавшись в одеяло плотнее, она с ногами забралась на кровать и опустила ему голову на плечо, – дождь все идет… – некоторое время они просто сидели молча, слушая, как гремят капли дождя по крыше домика. Славя, прижавшись к нему, закрыла глаза и мерно дышала, пока Эдвард думал, что же теперь ему делать дальше.

– Эд, – спустя некоторое время, позвала его Славя, не открывая глаз.

– Да? – он старался снова не удариться в воспоминания, потому что звук капель дождя напоминал ему о совсем не радостных событиях, как-то произошедших в его жизни, и потому с благодарностью уцепился за новую ниточку разговора. Он был слишком благодарен Славе за всю доброту, что проявила к нему, чтобы оставить ее сейчас одну, но боялся только. Что Алиса опять его неправильно поймет

– А ты приедешь в следующем году сюда? – спросила девушка, – Или куда-нибудь еще поедешь?