– Хорошо!
– Задумчиво произнес Васька.
– Может быть, кого-нибудь добавишь?! Или от кого-либо избавишься, прежде чем покинешь Москву?!

– Ничего, сойдет! Словом, с завтрашнего дня мои подельники начнут посещать свои райвоенкоматы, записываться добровольцами на фронт. С ними я договорился встретиться уже в Минске через два-три месяца ...

3

Васька сидел за столом в столовой N 2, он не поверил своим глазам, когда увидел, что в этой столовой вдруг появилась его следователь НКВД, старший лейтенант Татьяна Метелина! Она была в длинной до пят приталенной шинели, в сапогах. Женщина неторопливым шагом прошла к раздаточному столу, но в общую очередь не встала. Ни один человек в этой очереди не промолвил ни единого слова, когда женщина командир НКВД стала во главе очереди и у раздатчицы попросила себе чая. Васька в этот сидел столом, доедал свой любимый картофельный суп! Сегодня ничего другого, кроме картофельного супа, поджаренной картошки и черного грузинского чая, в этой столовой не подавалось. В ней даже хлеба почему-то оказалось маловато, его выдавали только по одному куску на брата.

Столовая располагалась в торце здания N 2, расположенного на улице Горького, оно было сразу же за углом от здания Совнаркома СССР. В нее перекусить приходили не только одни работники Совнаркома, но и простые работяги-метростроевцы, поблизости прокладывавшие новую ветку московского метрополитена. Работяги приходили с обычными талонами на обед, на свои талоны они получали тарелку картошке в жаренном или в вареном виде. Было час пополудни, обеденное время, поэтому эта столовая была переполнена проголодавшимися людьми, многие пока еще стояли в очереди к раздатчице. Несколько людей уже с подносами в руках ожидали, когда освободится посадочное место за каким-либо столиком.

Васька в столовой появился примерно за полчаса до назначенного времени встречи с подругой Лизы, его связной, погибшей в Минске. Он простоял длинную очередь к раздатчице, чтобы получить свою тарелку картофельного супа. Раздатчицей за стойкой оказалась молодая деваха. Увидев перед собой рослого, ладно скроенного мужчину-симпатягу в военной шинели, девица не удержалась, своим половником ему в тарелку налила почти двойную порцию супа. Получив суп, Васька почувствовал, как в нос ему ударил аромат вареной картошки. Этот запах ему напомнил жизнь в деревне Васильково. Он вспомнил отца, умевшего в печи варить суп из белорусской бульбы. Парень сразу же почувствовал, как на него навалилась самая настоящая ностальгия по его прежней сельской жизни, по его отцу!

Когда в столовую вошла Метелина, Васька уже доедал двойную порцию своего картофельного супа.

Появление в столовой Татьяны ему моментально испортило аппетит. Если до этого момента его ложка так и порхала, преодолевая путь от тарелки до его рта, то сейчас она начала медленно подниматься и опускаться. Так и не доев своего первого, Васька неуклюже поднялся из-за стола, свою тарелку с остатками супа он понес в окошко для использованной посуды. В какой-то момент его путь пересекся с путем Татьяны Яковлевны, тогда он услышал, как в его ушах прозвучал шепот этой молодой женщины. Она совершенно удивилась его появлению в этой столовой, повела себя так, словно об этом заранее знала. Татьяна Метелина прошептала на ухо Васьки:

– Честно говоря, я и подумать не могла, что именно ты, сержант, окажешься тем самым Каролем, знакомым моей подруги Лизы Семеновой?! Сам понимаешь, что в этой столовой, переполненной людьми, нам не удастся поговорить по душам! Слишком уж здесь много народа! Но я не могу этот наш разговор откладывать на более позднее время. Поэтому, давай, покинем эту столовую, уйдем из нее. М ы можем поговорить, скажем, сидя на одной из скамеек скверика перед Большим театром! Только мы пойдем туда порознь, проверяясь по пути до скверика, нет ли хвоста за кем-либо из нас?

Васька плохо знал Москву, чувствовал себя в этом городе неуверенно особенно тогда, когда ему приходилось передвигаться по его улицам. Поэтому самой собой у них так получилось так, что Татьяна пошла впереди, направляясь к скверику Большого театра, а в нескольких шагах за ней плелся Васька. Практически он сразу же обратил внимания на одного парня двадцати лет. Тот в столовой появился сразу же вслед за Метелиной. В столовой взял себе один только чай, но и его не допил, пошел вслед за Татьяной. Этот парень ничем не выделялся среди других прохожих, своим внешним видом, одеждой он выглядел, почти как работяга метростроевец. Ваське не понравились его глаза, слишком уж они были цепкими, настороженными. Метелину этот парень ни на секунду не выпускал из своего поле зрения.

Васька тут же попытался выяснить, почему этот парень таким навязчивым хвостом увязался за Татьяной. Первое же чтение его сознания ему подсказало, что тот является профессиональным энкеведешным агентом внешнего наблюдения, которых в народе метко прозвали топтунами. Сегодня этот агент вел дежурное, обыденное наблюдение за старшим лейтенантом Татьяной Метелиной, как за сотрудницей центрального аппарата НКВД. С приходом Лаврентия Павловича в наркомат внутренних дел СССР было принято решение ввести в обязанности 3-его контрразведывательного управления осуществление выборочного наблюдения за поведением сотрудников центрального аппарата.

Предосторожности ради Васька еще на пару шагов оттянулся назад, подальше от энкеведешного топтуна, чтобы теперь уже и его держать в поле своего зрения. В то же время в его голове отчаянно билась мысль о том, что Татьяна Метелина идет, не замечая хвоста за собой. Предупредить ее об опасности он не попросту мог, так как топтун мог бы, наверняка, это заметит. Если их столкновение в переполненной людьми столовой было случайным, то на повторный контакт этот топтун обязательно обратит внимание, а этого нельзя было допустить.