Словом, Ваське требовалось срочно покинуть Московский вокзал Тулы, постараться никогда здесь больше не появляться, чтобы снова не попасть в поле зрения НКВД. Он решительно поднялся на ноги и, незаметно положив оставшийся хлеб, консервную банку килек в карман полушубка. С независимым видом направился к выходу из буфета. Дорогу ему тотчас же преградил лейтенант энкеведешник:

– Ты, куда это собрался?
– Он злобно поинтересовался.
– Призывник я не разрешал покидать буфет!

– Извините, товарищ лейтенант, мне нужно в сортир, и по большому!
– Как можно более миролюбиво, одновременно глуповато ответил Васька.

Судьба все-таки была на его стороне. Она сделала так, что в этот момент очнулся третий член патруля, он что-то сразу же забормотал на немецком языке?! Перед лейтенантом моментально возникла дилемма, послушать, что там сейчас бормочет третий член патруля или же впустую препираться с этим глуповатым уральцем. Лейтенант пока еще был неопытным энкеведешником. Он, разумеется, выбрал первую альтернативу, ему страшно хотелось допросить диверсанта, только что пришедшего в сознание. Он хотел выяснить, кто же он на деле, немец или русский? Что касается этого уральского призывника, то все его документы сейчас лежали у него в кармане. Если потребуется, то он всегда сможет его разыскать! И лейтенант энкеведешник решительно направился к фельдшерице, все еще державшей ватку с нашатырем у носа мнимого красноармейца.

Снова оказавшись на вокзальном перроне, Васька тут же смешался с толпой народа, направлявшейся к выходу из вокзала. Часовые, сторожившие вокзальные входы и выходы, давно уже перестали выполнять свою работу, проверять документы у всех людей, приходивших и уходивших с вокзала. Один из постовых лишь глазами скользнул по исписанному листку бумаги, который Васька ему протянул вместо своей красноармейской книжки, которую он пока еще не получил.

Вернувшись в Александровские казармы, там Васька узнал две приятные новости, его и шестерых призывников из уральского села Подкаменки распределили в 279-ю разведывательную роту 217-й стрелковой дивизии. Завтра рано утром он вместе с своими товарищами должен был отправиться в Одоев, небольшой районный центр Тульской области. В этом райцентре располагался штаб дивизии. Второй приятной новостью стало то, что Альфред Нетцке, наконец-то, проснулся, он тут же потревожил Василия:

– Ну, здравствуй, Вася! Я вернулся, теперь снова с тобой! А ведь меня хотели изъять из твоего сознания, разместить в сознании нового реципиента! Слава богу, что в тот момент у них под рукой не оказалось требуемого человека, который по всем параметрам подошел бы к этой трансплантации. Почему-то мне предложили стать женщиной, но я категорически отказался, сказав, что у меня совершенно не тот менталитет!

– Рад тебя снова услышать, Альфредушка!
– С откровенной радостью Васька прореагировал на возобновление контактов со своим другом, симбионтом Альфредом Нетцке.
– И правильно сделал, Альфред, что отказался от всех этих глупых предложений! Слишком уж мы оба слились в понимании друг друга! Без тебя мне было бы тяжело разобраться во всем, что сейчас происходит вокруг меня. Мы вдвоем с тобой представляем настоящую силу, вряд ли нам кто-либо сможет противостоять?!

– А как же Эльза? Последнее, что я помню, так это то, что вы должны были снова встретиться! Она же поездом уже выехала к тебе в Минск!

– Мы так и не встретились! Меня отключили практически сразу же после встречи и гибели московской связной. Связная успела мне кое-что сказать, она умерла прямо на моих руках от ужасной раны, полученной в живот. После этого я несколько дней пробыл в полной отключке. Даже не знаю, что они со мной делали, к тому же не знаю, кем были эти самые "они"! Слушай, Альфред, без тебя и твоего совета я сейчас оказался в настоящем дерьме. Пришел в себя на борту самолета, "Юнкерс 52" меня доставил на Урал. Там меня выбросили с парашютом, даже не объяснив, что я должен был бы сделать! Я все еще не знаю, какое у меня задание! В моем сознание циркулирует одна только мысль о том, что я должен добраться до Москвы, но никто мне не сказал, чем именно я должен в этом городе заняться?! В моей памяти сохранилось одно лишь воспоминание, когда умирающая на моих руках связная прошептала мне номер московского телефона, по которому я должен позвонить, как только появлюсь в Москве. Но зачем тогда меня нужно было сбрасывать на парашюте на Урале, если я должен выполнить какое-то задание в Москве?! На этот и на многие другие вопросы я пока не нахожу ни единого ответа. Ты, Альфред, пока у нас еще есть время, подумай над всем этим. К тому же, если судить по объективным обстоятельствам, то как я думаю, что не сразу попаду в Москву!

– Хорошо, Вася, ты только перед своим уходом на передовую любого писаря из канцелярии попроси, чтобы он тебе обязательно выписал бы красноармейскую книжку! Не то при первой же проверке документов энкеведешники, обнаружив, что у тебя нет красноармейской книжки, могут тебя расстрелять! Да, и у нас на передовой, солдаты придерживаются примерно такого же правила, расстреливать на месте всех красноармейцев, попавшие к нам в плен без этой книжки красноармейца. Таких красноармейцев мы рассматриваем, как вражеских разведчики, попавших в плен во время выполнения боевого задания! А разведчиков, как и ваших комиссаров, мы расстреливаем прямо на месте пленения.

Словом, это общение с Альфредом Нетцке сильно подняло дух Васьки, теперь он был не одинок, в трудную минуту ему будет на кого положиться! К этому времени Альфред стал его настоящим другом, соратником в борьбе добра против зла! Следуя его совету, Васька отправился в канцелярию Александровских казарм выправлять свои документы. У первого же писаря в канцелярии он вежливо поинтересовался, как бы можно было бы сделать так, чтобы ему поскорей выписали бы книжку красноармейца.

– Нет никаких проблем, парень! Ты только принеси мне справку из райвоенкомата, в котором призывался, прими присягу красноармейца и тогда, пожалуйста, я тут же выпишу тебе красноармейскую книжку.

Ситуация складывалась не очень хорошая, справка из Долгодеревенского райвоенкомата осталась в кармане лейтенанта НКВД железнодорожной военной комендатуры. Сейчас снова соваться на вокзал, искать этого энкеведешника, а у него свою справке, было бы себе дороже! Существовала большая вероятность того, что это энкеведешник мог бы Ваську бросить за решетку!

– А ты, Василий, постарайся вспомнить те свои навыки, - тут в эти его раздумья вмешался симбионт Альфред Нетцке, - которым тебя, наверняка, учили на курсах спецназа дивизии "Аннербе". Тебя ж на них, наверняка, учили, как в полевых условиях изготовлять или подделывать вражеские документы!