— Ни...разу — все же удалось выжить из себя, и возможно этим спасла себе жизнь. Потому что представляя ее с Томоэ, Кирихито находился на гране безумия. Хотел убить ее, а потом и лиса.

— Врешь? — спросил он вытаскивая когти, из ее плоти, и обессилено опустив руку вдоль тела.

— Нет — потирая горло, и откашлявшись, ответила девушка. Смотрит на него, но в глазах больше нет обиды, даже страха. Нанами поняла его боль. Приняла ее. Почувствовала, каждым сантиметром своей кожи. Демон ревнует, так же как и она. Нет. Гораздо больше. Его ревность неконтролируема. Не знает никаких пределов. Акира не готов ее ни с кем делить. И от этого сердце девушки стучит быстрее. Сейчас оно счастливо. — Мы ни разу не были близки с Томоэ. Ни до, ни после — не надо уточнять после чего. Акира почувствовал облегчение и немного унял дрожь — С тех пор, я даже не целовала его. И Томоэ не подходит. От меня пахнет тобой — а это греет темную душу. Нанами еще пару секунд смотрит в недоверчивые, багровые глаза, и ее рука ложится на лицо Акиры — Причина, по которой я пришла, не заключается только в том, чтоб защитить Каяко. — шепчет богиня, тяжело дыша от волнения, и поглаживая кончиками пальцев его щеку — Я хотела видеть тебя... Кирихито... — призналась. Коснулась его лба своим и прикрыла глаза — Мне было необходимо увидеть тебя. И мне было так больно, когда ты ее... Мне... больно... зачем ты это сделал... — слезы вновь льются по ее щекам, а демон смотрит на ее плотно сжатые веки, не до конца сознавая, что происходит. Столь откровенные признания шокировали — Если бы ты знал сколько раз я искала тебя в том парке. Сколько раз приходила к тому дому... — где он избавил ее от своей силы — Потому, что скучаю. Мне не хватает тебя... Прости ... — всхлипнула Нанами — Томоэ дорог мне и всегда будет. Но ты... Акира...я ...кажется я...кажется я те...

« Не смей. Ты не можешь убить во мне... все... вот так »

Заткнул ее рот поцелуем, потому что если продолжит, он больше не сможет ее отпустить никогда. Поэтому делает то, что должен. Чего так долго безудержно хотел, мечтал. Какие же сладкие ее губы. Демон готов растворится в этих страстных, отчаянных касаниях. Нанами крепко обхватывает его шею и отдается со всей страстью и чувственностью его губам. Доверяет себя ему, всецело. Как же она хотела этого. Ждала. Надеялась. От мысли, что его настоящие поцелуи, жаркие и ненасытные принадлежать только ей, мутнеет сознание.

Акира ищет ее ласки. Топит себя в ней. Сейчас он нуждается в этой человеческой девчонке, как никогда не нуждался ни в ком. Ее чистое признание заставляет демона дарить себя без остатка, а вместе с собой и единственное сердце. Пусть забирает. Потому что больше не может бороться с самим собой. Он проиграл ей и теперь сдается.

— Я ненавижу тебя, Нанами — сказал он, отстранившись от ее губ и тут же прильнув к ним крепче.

Ненавидит потому, что нуждается. Потому что слаб, чтоб подавить дикую привязанность. Потому что желает ее. Хочет, чтоб принадлежала только ему. Готов ради этого на все. Защищать. Заботится. Быть рядом. Исполнять любую прихоть. Только не любить.

Поэтому остановить ее признание было вынужденной мерой. Необходимостью. Иначе Акира не соберет себя даже по кускам от нахлынувшего счастья и ответственности одновременно. А еще от желания ответить ей тем же, что самое страшное. Конечно, это будет ложь. Вранье — ведь демон не способен любить и Нанами это всего лишь его каприз. Слишком сильный, и способный сломить. Но все же лишь каприз и не больше, потому что не желает принимать другую истину.

Наваждение. Чертовка околдовала его по-другому невозможно.

Нанами поглаживает его шею холодными руками. Ищет утешения в его поцелуях. Кожа Акиры такая горячая, как пламя, которым он владеет. Как же приятно чувствовать его, отвечать на сладкие пьянящие разум поцелуи. В первый раз в жизни, Нанами хочет напиться до отключки. И название напитка — Акира-Оу.

На шее демона остаются кровавые разводы от ее недавно раненной ручки. Кажется, сейчас ничто не может, остановить богиню ласкать его и наслаждаться этим. Теперь, когда почти призналась ему, нет смысла сдерживаться. Поэтому еще сильнее прижимает его голову, к своим губам. Акире слишком мало одних поцелуев и в то же время слишком много. Он прижимает Нанами к стене, крепко обхватывает талию, а другой рукой пытается расстегнуть молнию на юбке. Но богиня оторвалась от его губ, понимает, как далеко он собирается зайти и испуганно смотрит.

« Нет. Только не теперь. Не сейчас. Никогда. Не смей отказывать! » — иначе он превратится в настоящего зверя.

— Не смей... — шепчет он на выдохе, проводя языком по ее шее. Зализывая раны собственным языком и чувствуя металлический вкус ее крови — Не сопротивляйся.— Будто она может это сделать, ее тело уже истаскивалось по нему.

— Только...ааа... — стоны так и просятся наружу, когда он покрывает шею поцелуями — Только будь...ммм...будь нежен... — еле договорила Нанами, запуская руку в его волосы и пропуская их сквозь пальцы.

— Каким попросишь — шепчет демон вновь касаясь ее губ — Нежным, бережным, сумасшедшим... — снова целует — Каким попросишь...Только не отталкивай. Не смей, Нанами — он посмотрел затуманенным взглядом, в ее карие, поддетые пеленой глаза — Иначе клянусь я возьму тебя силой. Мне не составит труда потому, что я ублюдок по жизни. Но с тобой, позволь быть тем, кем я не являюсь. Позволь быть лучше, чем я есть... Будь моей.

« Хотя бы сегодня. »

Разве после таких слов можно его оттолкнуть. Если до этого Нанами еще сомневалась, то теперь просто сказала своему мозгу « Заткнись!». О последствиях подумает позже. Тогда же и пожалеет. Но сейчас хочет быть только с ним. Растворятся в его объятьях, и дарить свою невысказанную любовь. И пусть он не позволил ей признаться в своих чувствах, есть много способов продемонстрировать их без слов.

Поэтому богиня коснулась его губ, своими. Первая. И уже не сдерживаясь, запустила свой язычок ему в рот. Акира внутренне застонал, от такого откровенного порыва. Нанами притягивает его ближе к себе, за плечи. Дает понять, что доверяет. Что готова отдаться ему полностью, без остатка. Гладит его сильное тело руками. Грудь. Пресс. Спину.

Но только теперь чувствует, что Кирихито уже не пытается расстегнуть юбку. Его руки упали вдоль тела, и он оторвался. Нанами по прежнему поглаживает его. Сама прильнула к его груди и целует, проводит язычком по мужественным изгибам, поднимаясь к шее. А тело у него такое чувственное, вздрагивает при каждой ее смелой ласке. Он уже весь покрылся мурашками от будоражащих ощущений.