— Пойдем со мной… Нанами — неожиданно попросила Каяко ослабшим голосом. Переборов свою ненависть, брюнетка решила наступить себе не горло, лишь бы увести глупую девчонку подальше от Акиры. Она готова была на все лишь бы не оставлять их вдвоем — Мне что-то плохо. Слабость.

— Мм… хорошо — отзывчивость богини не позволила отказать.

— Ты остаешься, а ты пошла вон — слегка повернув голову, сказал Кирихито.

Девушки переглянулись между собой. Поскольку демон стоит спиной, стало непонятно, о ком он говорил.

— Э…я остаюсь, она уходит — нашлась Каяко первой.

— Да — Акира понял, что ошибся и развернулся к девушкам, которые удивленно смотрели на него — То есть, нет — исправился, и все равно ничего не понятно — Ты осталась, а ты убралась — сердито сказал он, глядя на обеих.

Девушки, выставив пальца стали тыкать ими друг на друга, пытаясь разобраться, кому же все-таки уйти, а кому остаться.

Не выдержав этих глупых переглядов, Кирихито приблизился к решетке и взял Нанами за локоть.

— Так понятней? — спросил он у нее сердито.

Ощутив его хватку на своей руке, Нанами молча, кивнула. Она заметила, что костяшки его пальцев полностью разбиты и окровавлены.

— Но… мое самочувствие… Нанами, пожалуйста, проводи меня, хотя бы до верха — тоном умирающего лебедя проговорила Каяко.

— Тебе пять секунд, на то чтоб убраться. В противном случае, твое самочувствие больше никогда тебя не потревожит. — опередив богиню, ответил Акира.

— Кирихито…, но я должна…

— Заткнуться — Акира взглянул на возмущенную Нанами и крепче сжал ее локоть. Возможно, потом останется синяк. — Ты должна заткнуться.

Каяко знала, что Акира свернет ей шею за секунду, если посмеет ослушаться. Но оставлять его наедине с Нанами,было слишком больно. И все же жизнь дороже. Придет время и Нанами заплатит за всю боль, которую ей причинила. Развернувшись, Каяко побежала прочь, не сдерживая громких рыданий.

— Ты снова обидел ее — с сожалением, сказала богиня, глядя вслед безутешной девушке.

Акира отпустил ее локоть.

— Вообще-то я хотел ее просто убить — огрызнулся он, отходя на пару шагов.

Богиня покачала головой, как бы говоря « ты не исправим », а затем достала клочок бумажки из кармана юбки.

— Иди сюда, Кирихито.

— Разбежался — рявкнул он грубо, не двинувшись с места.

Тяжело вздохнув Нанами, подняла ключи, которые обронила Каяко, и подошла к нему. Из кармана юбки, она достала скомканную бумажку. Распрямила ее, и взяла Кирихито за руку. Тот не сопротивлялся, молча следил за тем, что она делает. Подняв металлический браслет чуть повыше, Нанами приложила талисман к синей ленте. Пару секунд хватило, чтобы та упала на землю ненужной вещью. Закончив с этим, богиня, приняла расстегивать железные оковы.

Все это время, багровые глаза следили за каждым ее движением. Акира невольно улыбнулся, потому что касания Нанами были такими трепетными и нежными, будто он сделан из хрусталя.

— Ты свободен, Кирихито.

Последняя железная окова с грохотом ударилась об каменный пол. Стоя напротив, Нанами подняла на него взор, и утонула в этом глубоком, проникновенном, багровом омуте, его глаз.

— Ты поранил руки — тихо сказала она, коснувшись его пальцев и посмотрев на раны.

— Ерунда — отозвался Акира, так же тихо — Уже заживает. — и правда раны затягивались на ее глазах.

— Ты свободен — озвучила она, снова взглянув на него. Как же опасно вот так напрямую сталкиваться с его взглядом. Он будто завораживает, дурманит, заставляет позабыть обо всем. Всякий раз, когда Нанами смотрит на него, ей хочется раствориться в нем. Стать частью него, навечно.

И демон видит ее слабость, знает о ее желаниях и умело утаивает свои. Она для него раскрытая книга, а он для нее загадочная вселенная.

— Зачем ты сделала это? — шепнул он, взяв ее руку и развернув запястьем.

— Потому что… — глупый ответ, демону он тоже пришелся не по душе. Нанами стыдливо отвернула голову, в бок. Меньше всего хотелось обсуждать с ним этот поступок. Слишком неловко .

Акира расстегнул пуговицы на обоих рукавах ее блузки и задрал их по локоть, вместе со свитером.

— Кирихито… что ты…

— Молчи — рявкнул он раздраженно.

Сильные руки аккуратно развязали узелки на бинтах и стали их раскручивать. Нанами молча смотрела, как он оголяет ее раны. И вот ткань снята. Перед багровым взором раскрылись почти свежие порезы.