Лешаков нашел генератор и минут двадцать боролся с ним, пытаясь запустить. Наконец генератор глухо заурчал, и в подвале включился свет. Правда ненадолго. Тут же лопнула лампочка. Пришлось потратить еще минуты четыре на ее замену. Намаявшись с лампочкой, Лешаков выбрался из подвала и пошел из комнаты в комнату, зажигая свет. Восемь лампочек тут же напомнили о своей старости и отправились на заслуженную пенсию. Павел, скрипя зубами от усталости и желания как можно быстрее добраться до скороварки, чтобы приготовить пельмени, откупорил бутылку с водкой, сделал большой глоток и отправился по комнатам вкручивать лампочки.

В большую комнату Павел вернулся с желанием сначала покушать и выпить, а уж затем разбираться с отоплением, которое еще надо было налаживать. Автономная система отопления также не включалась года три и наверняка требовала ремонта если не капитального, то текущего.

Лешаков переступил порог большой комнаты, освещенной здоровой лампочкой, и замер. Напротив него недвижимо стоял… красный платок!

Павел Лешаков остолбенел. Челюсть медленно отпала, точно у ржавого робота, и осталась висеть в ошеломленном положении. Некоторое время они стояли друг напротив друга, не шевелясь.

— Почему ты меня преследуешь? — опомнившись, вопросил дрожащим голосом Лешаков.

Он тянул время. Руки медленно скользнули к поясу, нащупывая рукояти пистолетов.

Красный платок не ответил. Он продолжал неподвижно стоять, рассматривая остановившимся взглядом физиономию сержанта.

Павел выдернул пистолеты из-за пояса и, вскинув их, дернул спусковые крючки. Один за другим бабахнули выстрелы. Красный платок дернулся из стороны в сторону, встречая грудью свинец, и завалился на спину.

Лешаков тяжело задышал, перемежая вдохи и выдохи с матюгами, и осторожно, на цыпочках, опасаясь подвоха, приблизился к телу поверженного врага, держа его на прицеле. Вбив в неподвижное тело еще две пули, Лешаков опустился перед красным платком на колени и взглянул ему в глаза.

Красный платок был еще жив. Его глаза продолжали жить. Они притягивали, завораживали, продирались внутрь. И нельзя было отвести взгляд. Страшные глаза не позволяли это сделать!

Сержант почувствовал, как его затягивает магический круговорот двух черных воронок. Он попытался сопротивляться, но бездна глаз незнакомца сводила с ума, очаровывая.

Пистолеты выпали из ослабевших рук Павла Лешакова, и сознание померкло.

Влад Столбов прибыл на место встречи первым. Он прилетел на флаере минут на десять раньше условленного времени и плавно опустил машину на скалистый утес, с которого открывался изумительный вид на необъятный океан с пенными бурунами волн, набегающих на берег и разбивающихся о каменное подножие. Заглушив мотор, Влад опустил стекло до половины. Свежий ветерок ворвался в салон, взъерошив его волосы. Влад включил CD-плеер и закрыл глаза. Из динамиков полилась бодрая музыка «Queen», рок-группы XX века. Влад любил эту музыку. Он обожал голос Фредди Меркьюри. Он вообще души не чаял в классике.

Не открывая глаз, Влад открыл бардачок и вытащил из него пистолет, выщелкнул обойму, огладил большим пальцем верхний патрон и отправил обойму на место. Он был готов к встрече. К встрече, на которую не хотел ехать, но не мог отказаться.

Влад Столбов прибыл в Японию по рабочей визе. Его пригласили из Токийского университета на стажировку. Влад был биохимиком и занимался разработками и тестированием новых лекарств. Почему судьба выпала отправляться на стажировку ему, он до сих пор понять не мог. Он не был светилом в своей области, хотя и разбирался в теме. Но пригласили его, а не Мишку Фридмана, который учился вместе с ним. Аспирантуру они тоже заканчивали вместе, но на счету Фридмана уже были два успешно разработанных и внедренных препарата, а Столбов лишь только протолкнул первую заявку в фармакологическую компанию и ждал ответа, от которого зависело, будут ли разрабатывать его проект или прикроют, даже не приступив к тестированию.

Ответа он так и не дождался. Поступило приглашение из Японии, и он отбыл на острова. Обустроившись, он вызвал жену, которая и привезла ему поступивший отказ на разработку. Влад был даже рад этому, поскольку появилась возможность протолкнуть проект в Японии, чем он и занялся.

С тех пор прошло три года. Влад закончил стажировку, но возвращаться домой не спешил. Что ему было делать в России, где, как известно, главная беда заключается вовсе не в дураках и дорогах, как уверял всех древний классик, а в госчиновниках, которые будут пострашнее, чем все дураки и дороги, вместе взятые. Чем долбить непробиваемую стену собственным лбом на родине, можно на чужбине добиться высот, которые в конечном результате принесут пользу всему человечеству.

Влад Столбов вместе с профессором Каюдзуми, ректором Токийского университета, и Такеши Кайитано, бизнесменом из префектуры Ниегато, основали маленькую фармакологическую компанию, занимавшуюся разработкой нанопрепаратов для борьбы с такими заболеваниями, как СПИД, рак и нуль-вирус. За полтора года существования компании удалось внедрить восемь новых препаратов по шести различным заболеваниям. Все препараты благополучно прошли тесты как в лаборатории, так и на контрольных группах безнадежно больных людей. Результаты оказались ошеломительными. В двух тестовых группах, где находились люди на последней стадии заболевания СПИДом, которые не принимали новые препараты, смертность достигла ста процентов. В двух других группах с аналогичной патологией, где новые лекарства были включены в курс лечения, умерло только трое из двадцати человек.