— Что будет, если я не запрусь в помещении? — поинтересовался Ставрогин.

— Об этом я расскажу чуть позже. Но поверь мне, с этим лучше не экспериментировать.

Коротышка подул на кипяток и припал к чашке.

— Хорош чаек. Спасибо, уважил! — Он старчески покряхтел и перевел счастливый взгляд на Матвея. — Что ты хочешь знать еще?

— Как я узнаю, что Волна началась?

— Каждый раз, когда Волна рождается и начинает распространение, стенки между мирами истончаются, одна Вселенная проглядывает в другую. И появляются противные типы вроде меня. Когда Волна заканчивает свое движение, визитеры исчезают.

— Зачем нужны визитеры?

— На это тебе не смогут ответить даже они сами. Они просто приходят и наблюдают.

— Откуда появляются деньги после Изменения? — поспешно спросил Матвей.

— Еще один вопрос не в цель. Я не знаю. А что, за это еще и платят? — Коротышка непритворно вздернул в изумлении правую бровь.

— Тогда что знаешь ты и что должен знать я?

— Вот это уже ближе к истине! Ты должен знать о гаргульях. Не только знать, но и опасаться их.

— Это что еще за чудо? — удивился Ставрогин.

— Ставр, гаргульи похожи на людей, хотя обладают способностью к трансформации. Они путешествуют между мирами и охотятся на Менял.

— Но зачем?

— Когда-то их родной мир погиб. И они надеются с помощью Менял вернуть его.

— А почему бы Менялам это и впрямь не сделать? — удивился Матвей.

— Потому что мир гаргулий являлся адом во плоти, и он имел нехорошую особенность расширяться и поглощать другие миры. Его за это и уничтожили. Да и сами по себе гаргульи не райские птички. Для них убить человека так же просто, как, скажем, мне отхлебнуть из этой чашки.

Коротышка отхлебнул чай.

— И что теперь, гаргульи откроют на меня сезон охоты? — Ставрогин не испугался, но от слов Крышника ему стало не по себе.

— Можешь не волноваться, Ставр, уже открыли. Только и с ними можно бороться. Я объясню тебе простые истины, их должен знать каждый Меняла. Ты остаешься неуязвим, пока во время движения Волны находишься в помещении, а также пока колесишь по миру. Как только осядешь на одном месте и проведешь там достаточно долгое время, ты — в дамках!

— Насколько долгое?

— Лет восемь можешь жить спокойно. Вычислить Менялу не так-то легко. После десяти начинай собираться. Но как только минует пятнадцать, пора уж подумать о том, чтобы драпать сверкая пятками. Гаргульи будут на хвосте!

— Десять-пятнадцать лет — это приличный срок, — усмехнулся Матвей.

— Не для тебя, сынок. Открою тебе еще одну страшную тайну.

Крышник склонился над столом, приблизил свое веснушчатое дряблое лицо к Ставрогину так, что Матвей уловил неприятно кислый запах изо рта визитера, и произнес:

— Пока ты Меняла, ты бессмертен!..

Матвей очнулся от того, что его подхватили под руки и куда-то поволокли. Он с трудом разлепил глаза, но белая завеса заполонила пространство. Он не видел ничего, кроме белой простыни, которая колыхалась перед глазами, словно его накрыли, как клетку с попугаем, дабы своим чириканьем не смущал здоровый сон хозяев. Изредка по простыне пробегала волна изображения, и в такие секунды Матвею открывалась картина серого туннеля со сводчатым потолком и сырыми кирпичными стенами, усеянными лишайником. Волна спадала, и он вновь видел белую колышущуюся простыню. Простыня казалась дурным знаком. Простыня предвещала смерть.

Матвей подумал о том, где он оказался и куда его волокут. Последним, что он помнил до забытья и картинок из прошлого, которые являлись ему во сне, было лицо, затянутое маской пилота скоростного флаера, и тихий воркующий голос. Потом он почувствовал укол от всаженной в него ампулы со снотворным, и наступила тьма, в которой проявились картинки видений. Иногда он выбирался из этой тьмы, чтобы получить новую порцию лекарства и вернуться на дно черного омута.

Матвей не понимал, что с ним происходит. Он находился на грани между жизнью и смертью, где стирались все факты и события. Они переставали иметь значение. Теперь же, очнувшись, он понял, к кому угодил в лапы. Его похитили гаргульи! Те самые, в существование которых он не верил, но о ком его предупреждал странный коротышка, пришедший к нему однажды. Матвей с тех пор после каждого Изменения ждал, что в его убежище снова материализуется Крышник, но он не приходил. Вместо него наносили визиты другие гости из иного мира. Они пережидали с ним Волну. Один из таких гостей поведал ему причину их визитов.

Все Вселенные, существующие параллельно, поведал ему Чеширский Кот с обворожительной голливудской улыбкой, являются сутью одного целого. Изменения, которые свершает Меняла Душ, затрагивают все Вселенные, и Волна, прокатывающаяся по мирам, вышвыривает навстречу Менялам камешки, как волна морская приносит на берег ракушки и обрывки водорослей, мелкую рыбешку и туши погибших китов. Так повелось в мире. Так продолжается и по сей день…

Итак, он попал к гаргульям. Новость, мягко говоря, непривлекательная. Он понимал, что сбылось то, во что он не верил, но опасался. Всё-таки он слишком долго задержался на одном месте. И его успели вычислить. Уму непостижимо!