— Хочешь, я поведу машину? — предложил Карс.

Я покачал головой:

— Сменишь меня чуть позже.

Не люблю встречать рассвет в дороге: лиловый сумрак, сквозь который еле-еле пробивается свет фар, нагоняет на меня какую-то тоску. Хочется оказаться дома, под одеялом, и желательно в компании какой-нибудь покладистой красотки… А потом хорошо бы, чтобы она встала, надела полупрозрачный пеньюар, сварила кофе и принесла мне его в постель… А я бы еще подумал — вставать или нет…

Карс прервал мои размышления. Мы как раз ехали вдоль берега — дорога шла низом, петляя среди каменистых осыпей, вдающихся в море. Иногда на поворотах фары нашей машины выхватывали пляшущие у кромки темные волны и горы мокрого плавника. Потом мимо нас пронеслась лососевая ферма — вешки, выступающие из воды, поплавки, все это сейчас было еле видно в ночном сумраке. Дверь домика смотрителя была распахнута, и сквозь нее был виден тусклый огонек керосиновой лампы, освещавший дощатую стену.

— Останови машину, Олаф.

Я резко затормозил, и автомобиль развернуло боком на мокром асфальте.

— Что стряслось?

— Погляди туда…

Проезжая, я решил, что домик пуст потому, что смотритель отправился обозревать свои владения, но сейчас я его увидел. Он лежал перед домом, и мне не надо было чересчур всматриваться — я и так знал, что горло у него перерезано от уха до уха…

— Мы повторяем его путь, — пробормотал я.

Сандра молчала. Свет, отброшенный из окошка домика, плясал на черной воде.

Карс сказал:

— Тут есть поблизости телефон? Надо бы связаться с Антоном.

Его спокойный голос странно контрастировал с искаженным лицом покойника и лужей крови, влажно блестевшей на асфальте.

Я поглядел на дорожную карту.

— За поворотом находится заводик по переработке рыбы. Там должен быть телефон.

— Останешься здесь, Олаф?

— Да, — сказал я, — осмотрю окрестности. Сандра?

— Я остаюсь, — сказала девушка.

— Ладно, — ответил я, — поезжай. И скажи ему заодно, пусть сам разбирается с местной полицией. У нас нет на это времени.

«Пежо» мигнул на прощание фарами и стал карабкаться вверх по шоссе, напоминая гигантского жука со сверкающими глазами.

Сандра за моей спиной ни с того ни с сего произнесла:

— Я вот подумала… почему никто не пользуется радиотелефонами? Во всяком случае, вне города. Ведь раньше, до Катастрофы, по-моему…

Я рассеянно ответил:

— Слишком велика ионизация атмосферы. У таких аппаратов не хватает мощности пробиться сквозь помехи.

— А раньше?

— До взрыва не было таких атмосферных возмущений. А теперь, после Катастрофы, что ни день, то магнитная буря…

Я включил фонарик и медленно пошел по дорожке прочь от дома, светя себе под ноги.

Тонкая ручка Сандры легла мне на локоть. Девушка испуганно прошептала:

— А вдруг он еще здесь?

Я чуть передвинул фонарик, и луч уперся в гравий.

— Видишь? Это — следы протекторов. У убитого — пикап. Вон он стоит. А это легковушка.

— Он ехал на машине?

— Да. Нам навстречу. Сейчас он, наверное, уже в Бергене. Ехал по той же дороге, что и мы, а когда на него находило, останавливался и убивал. Как часто?

— Что?

— Ты же психолог! С какой частотой на него накатывало?

— После каждого припадка он должен был чувствовать сильную слабость… потом приходил в себя… ехал дальше. Часов пять, не меньше. Может, еще больше.

— Ясно. Значит, до Фьорде больше трупов не будет?

— Похоже на то.

«Пежо» вновь возник из тьмы и, мигнув фарами — на этот раз в знак приветствия, — остановился около нас.

— Ну что? — спросил я.

— Порядок. Дозвонился. Пришлось их всех перебудить. — Он вздохнул. — Они меня испугались, Олаф.

— Что поделаешь. — Я немного подумал, а потом утешил его: — Не расстраивайся, человека они бы испугались еще больше.

И то правда. В каждом незнакомце — будь он даже самой респектабельной наружности — сейчас подозревают туга, а даже если он и не туг, то мало ли маньяков, да и просто бандитов шляется по окрестностям.

— Нашли что-нибудь?

Я пожал плечами.

— Он приехал на машине. Просто остановился, вошел и убил…

Я поглядел на мелкие волны, лизавшие каменный берег, и вздохнул.

— Просто так убил, ни с того ни с сего. А мы так до сих пор и не знаем, почему это происходит. Вот если бы вы, кадары, предоставили нам больше информации… Вы же обещали помочь!

— Не забывай, что именно мы научили вас нейтрализовывать зет-соединение в крови у тугов, Олаф. Иначе их бы не удержали никакие тюремные стены.

— Что с того? Распознавать их с первого взгляда вы тоже до сих пор не умеете! А что толку махать кулаками уже после драки?

— Немножко терпения…

— Да мы уже сто лет терпим…