— Судя по состоянию трупа, он пролежал здесь не один год, — заметил я.

— Тебе лучше знать.

Я снял с соседнего кресла пластиковое покрытие и осторожно переложил в него хрупкие кости. Они были совершенно чистые — словно дожди и песок отмыли их от остатков плоти, не тронув больше ничего в кабине. К нагрудному карману комбинезона была приколота изъеденная временем пластиковая карточка.

Я отколол ее от ветхой ткани.

— «Патрульная служба Лос-Анджелеса», — прочел я.

— Все отделения патруля там прикрыли еще лет двадцать назад, — вмешался док.

— Значит, он пролежал тут больше двадцати лет, — с ужасом сказал Карс, — а почему вертолет цел?

— Откуда мне знать?

Хенрик мрачно рассматривал останки пилота.

— Он выглядит так, словно… словно его нарочно туда положили.

— Как бы он там ни оказался, он заслужил, чтобы его похоронили как должно, — сказал я, пряча карточку в карман. — Погляди, там в кабине наверняка должны быть какие-нибудь инструменты.

— Да, верно, — сказал Хенрик, вынырнув из кабины, — ломик, саперная лопатка… там, похоже, есть и сухой паек. Пилотов тогда неплохо снаряжали. По вкусу дрянь порядочная, но считалось, она не портится веками.

— Отлично. Но сначала займемся делом.

Отвалив несколько камней, мы вырыли могилу и, завернув останки несчастного все в тот же пластик, уложили его в этом саване технологической эры спать под высоким небом Мексиканского нагорья. Я поставил несколько камней друг на друга, соорудив пирамидальное надгробие.

— Покойся с миром, — сказал я.

— Ладно, — вздохнул Хенрик, — сантименты в сторону. Нам нужно подкрепиться и решить, что делать дальше. Этот вертолет…

— Думаешь, он исправен? — спросил Карс.

— По крайней мере, он так выглядит.

Мы расположились тут же, в тени вертолета. Солнце стремительно падало за горизонт, словно подбитая пылающая боевая машина.

Хенрик оказался прав — сухой паек был отвратителен на вкус, но вполне съедобен. Я запил его водой из фляги и почувствовал себя лучше.

— Умеешь управлять вертолетом, Матиссен? — спросил Хенрик.

— Я умею управлять всем, где есть хоть что-то отдаленно напоминающее рычаги управления. Справлюсь как-нибудь.

— Ну ладно, — сказал он, — тогда запускай. Лететь-то тут часов пять от силы.

— Скоро стемнеет, — предупредил я, — как мы тогда сориентируемся?

— Полетим по компасу. Альтиметр тут тоже должен быть.

— Да тут ни один прибор не работает!

— Пока не проверишь, не узнаешь.

— Может, все-таки дождемся утра?

— Я лучше предпочту слепой полет, чем соглашусь пережить тут еще одну ночь, — сказал Хенрик, — видел, что случилось с этим пилотом?

— Понятия не имею, что с ним в действительности случилось. Может, он погиб еще в воздухе.

— А кто тогда посадил вертолет? Хватит, запускай.

Я полез в кабину. Садясь в кресло, где совсем недавно сидел скелет, я с трудом поборол дрожь, но, справившись с собой, положил руки на рычаги. К моему удивлению, двигатель тихо заурчал, и лопасти несущего винта стали раскручиваться — сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Я высунулся из кабины.

— Порядок! — прокричал я, перекрывая рев мотора. — Залезайте.

Карс открыл противоположную дверцу, чтобы сесть на сиденье рядом со мной.

— Погодите, — вдруг очень спокойно сказал Хенрик.

— Какого черта? Все работает! Полезай!

— Нет! — молниеносным движением он выхватил пистолет и нацелил его на доктора. — С этим я в кабину не полезу.

Док спокойно стоял поодаль. Лопасти подняли вокруг него тучи бурой пыли, но он даже не поморщился.

— Да он сошел с ума, — громко, но тоже спокойно сказал он, — я давно подозревал, что у вас паранойя, Хенрик.

— Какая, к черту, паранойя?!

Я сказал Карсу: «Оставайся здесь», — и выскочил из кабины. Этого еще, понимаешь, не хватало!

— Хенрик! Да приди же ты в себя!

— Я в полном порядке, — по-прежнему спокойно проговорил Хенрик, — а вот эта падаль — нет. Где, ты думаешь, он был, когда мы его искали в ту ночь?

— Откуда я знаю, где он был? Мало ли что могло с ним стрястись, в таком-то бардаке?

— И ты ему поверил?

— Да расскажи ты кому-нибудь, что тогда случилось с тобой, тебе тоже никто бы не поверил! Что я, должен подозревать всех подряд, когда такое творится?

— А не мешало бы! Вот ты этой ночью отстоял свою вахту и завалился дрыхнуть, а я следил за этой сукой! Ты знаешь, что он уходил от костра?