Шрифт:
В московском поезде и состоялась эта встреча.
«Единственный, осмелившийся выступить в защиту его»
Через пару недель произошла сенсация – среди моря антираспутинских публикаций вдруг появилась большая статья в его защиту.
Автор статьи Алексей Филиппов был богат, имел собственный банк, редактировал успешную газету. При этом у него была заслуженная репутация либерала – он провел год в крепости за «непозволительные слова» о власти, в точности исполнив насмешливое пожелание модного поэта: «Это что – стоять за правду, ты за правду посиди». Филиппов был другом пострадавшей из-за Распутина фрейлины Тютчевой и с гадливостью относился к «старцу» – до того дня, когда встретился с ним в поезде…
В 1917 году Алексей Фролович Филиппов, 48 лет, был вызван в Чрезвычайную комиссию, где показал: «В 1912 г. я поехал в Троице-Сергиеву Лавру. Когда… я садился в поезд, то увидел в вагоне какого-то мужика в поддевке с… поражающей внешностью – с глубоко лежащими в глазных впадинах мистическими глазами, с орбитами, окруженными коричневыми пятнами. Его провожала… дородная женщина в черном (оказалась потом, его секретарша Акилина Лаптинская). В вагоне… он с детской наивной любовью рассматривал новый огромный кожаный кошелек, очевидно, только что кем-то подаренный. Я спросил: «Откуда у вас этот кошелек?» Этим вопросом началось мое знакомство с Распутиным… По какому-то чутью мне показалось, что мой новый знакомый – сектант… принадлежит к секте хлыстов… Он говорил образно, афоризмами на самые разные темы… в особенности меня поразили в нем глубокая вера в русский народ и разумное, не холопское отношение к самодержавной власти… причем он стоял за единение царя с народом без посредства бюрократии… Я особенно чутко отнесся к нему, потому что еще недавно был… приговорен к году крепости за то, что осмелился указать представителю верховной власти на то, что он не понимает сущность самодержавия… Невольно поэтому у меня вырвалось: «Вот если бы такой человек, как ты, попал к царю…» Тогда он вышел в коридор, поманил меня таинственно за собой и сказал: «Ты не говори им… я ведь Распутин, которого ругают в газетах…»
Беседа продолжилась. «Его интерес к живописи побудил меня предложить ему поехать в Москву. На это он согласился с юношеской восторженностью, не свойственной его возрасту… В Москве Распутина никто не встречал, и он поехал к Николаю Ивановичу Решетникову, бывшему нотариусу, а потом его секретарю. Но уже в тот же день аккуратно явился в Кремлевское подворье… Необыкновенным было внимание, с которым он слушал мои часовые лекции, например, о Василии Блаженном… Мы пробыли в Москве двое суток, наполняя свое время посещением церквей. Вот в это время я сблизился с Распутиным до степени дружбы, и по возвращении в Петроград, где я редактировал газету «Дым Отечества», стал я его посещать… Виделись мы тогда ежедневно, и меня поразило… что Распутин занимал маленькую, очень убогую комнатку, не соответствовавшую представлениям о нем… властном фаворите императорской семьи… Распутин сам не пил вина и других удерживал… Пришедший в восторг от моих разговоров на тему об управлении государством, воскликнул: «Хочешь быть губернатором? Я смогу это сделать…» Жил он просто и даже бедно, о дворе и своих отношениях ко двору говорил скупо и неохотно. На мой однажды заданный вопрос, неужели ему Государыня ничего не дает, он ответил: «Скупа… страсть как скупа»… Распутин в это время… нуждался… видно из того, что он брал у меня по 25 копеек на извозчика и однажды прислал за 25 рублями, которые ему не хватало на дорогу в Сибирь, хотя впоследствии… каждый день швырял сотни и тысячи случайным людям, у него просившим».
Распутин знакомит своего нового приятеля с Вырубовой, открывая вчерашнему либералу мир «царей». Филиппов становится свидетелем обычной сцены преклонения Подруги перед мужиком. Но вырубовские восторги не помешали ему понять главное:
«Вырубова произвела на меня впечатление женщины, восторженно относящейся к Распутину… но… применяющей его как средство для того, чтобы оказать определенное влияние на императрицу».
В ответ Филиппов решает представить Распутина своим либеральным друзьям.
«Вскоре в редакции «Дым Отечества» я застал беседу издателя этой газеты Александра Львовича Гарязина… с юрисконсультом Морского министерства Иваном Баженовым, который рассказывал со слов какого-то придворного о половых безобразиях Распутина с Государыней и говорил, что нужно составить заговор, чтобы убить «такую собаку». Я возразил, что я только что с ним познакомился, совершенно им очарован и поделился своим впечатлениями… Я предложил Гарязину прокатить Распутина куда-нибудь на автомобиле».
Гарязин, владелец столь редкого тогда автомобиля, с охотой согласился повидать скандальную знаменитость. «От посещения музея… Распутин отказался… находя, что картины – чепуха… жизнь гораздо лучше… Гарязин предложил Воспитательный дом, Распутин, к величайшему удивлению, согласился… В Доме он преобразился… брал на руки каждого ребенка, взвешивал, расспрашивал, чем его кормят… В автомобиле он сказал, что следовало бы деревенских девушек возить сюда со всей России, тогда они научились бы крепко рожать и крепко младенца держать… Впечатления… он передал Государыне, которая… неожиданно приехала в Воспитательный дом, бегло осмотрела его и занялась мыслями об устройстве института охраны материнства… Я воспользовался удобным случаем и поместил в «Дыме Отечества» защитительную статью по поводу личности Распутина… которая вызвала в печати, травившей Распутина, одинаково, как слева так и справа… удивление… Распутин пришел в неистовый восторг от того, что я был единственный человек, осмелившийся печатно, в пору величайшей его травли и выступлений против него Гучкова в Думе, выступить в защиту его… С этого момента он исполнял все просьбы мои и желания беспрекословно, в большинстве случаев являлся ко мне за советом и интимно посвящал меня в детали своих переживаний. Причем никогда… не сказал ни одного слова о своих каких бы то ни было интимных отношениях не только к Государыне, которую всегда характеризовал одним словом «умница», но и вообще к какой-нибудь женщине…»
Как не похож этот образ на одержимого похотью жутковатого мужика, охотившегося на женщин по петербургским улицам! Кто же он? Хитрый оборотень и половой психопат? Или?.. Или мы его по-прежнему не понимаем, мы – только на пути к его тайне…
Два джентльмена с «грамматическими ошибками»
В июне 1912 года в петербургском свете распространилась волнующая новость.
«7 июня… Вчера вечером Ольга Николаевна (старшая дочь царя. – Э.Р.) помолвлена с Дмитрием Павловичем», – записала в дневнике генеральша Богданович.
Государь любил Дмитрия. Сохранились его письма к Николаю – забавные письма юного насмешника. Высокий и стройный, как большинство Романовых, красавец – в нем было все, чего не было у Ники.
После возвращения отца из-за границы он по-прежнему жил в Царской Семье. Но Аликс его не любила, ибо Дмитрий никогда не скрывал яростного презрения к мужику. И царицу совсем не радовал брак Дмитрия с дочерью… Именно тогда в Петербург из Англии прибыл блестящий повеса, который, к счастью Аликс, все изменил, – Феликс Юсупов.