После ванной мое состояние пришло более или менее в норму. Я вернулась в комнату и открыла шкаф. Выудила оттуда очередные широкие штаны с карманами цвета хаки, черную толстовку со знаком радиации. Расчесала мокрые волосы и пошла вниз.

Мама хлопотала на кухне.

В попытке улизнуть незаметно, я встала на цыпочки и попыталась прокрасться к входной двери.

– Нэтали Александра Лоуренс, ты не выйдешь из этого дома без завтрака! – даже не поворачиваясь в мою сторону, произнесла мама. – Да, мам, – ответила я и проследовала на кухню.

Спорить с моей мамой все равно, что биться головой об стену в попытке ее разрушить. Я села за стол, и она поставила передо мной тарелку с блинчиками, политых черничным сиропом, и чай.

– Ты еще и с мокрой головой? Давно не болела? – отчитала меня мама. – Мам, мне не десять лет... – парировала я, – А кофе есть? – Ты же знаешь, что у папы – сердце? – упрекнула она меня. – А ты знаешь, что это миф? В чае столько же кофеина, сколько в натуральном кофе, – огрызнулась я. Без утренней чашки кофе я превращаюсь в тролля. – Вот и пей свой чай... – совершенно спокойно сказала мама. – Прости, мамуль, – ответила я с сожалением. – Ничего, дорогая, я все понимаю... Чем собираешься заняться? – сменила тему мама. – Нужно забрать из дома этого... оставшиеся вещи, – при родителях я не ругалась из обычного уважения к ним. – Если хочешь, папа тебе поможет после работы, – предложила мама. – Нет, я должна это сделать сама, – решительно сказала я.

Доела блинчик, встала из-за стола и направилась в прихожую одеваться.

– Надень шапку, – крикнула из кухни мама. – Да, мам, – ответила я и, натянув на голову капюшон толстовки, вышла за дверь.

Стоя на крыльце, я вдохнула чуть морозный воздух. Снег лежал тонким ровным слоем на всем, что мог зацепить взгляд.

– Сначала кофе, – сказала я себе и направилась в строну местной кафешки.

Ветра не было, но легкий морозец щипал руки, нос и щеки. Я засунула руки в карманы.

На подходе к кафе меня ждал неприятный сюрприз. Через огромные окна-витрины я увидела, что мой «уже-бывший» сидит со своими дружками и этой шалавой и пьют... ПИВО!!! И это в девять утра! Собрав всю силу воли, я открыла дверь. Вошла внутрь и прошла к стойке, не обращая внимание, на десять пар глаз, который уставились на меня.

– Доброе утро, – обратилась я к хозяйке кафе, – мне черный кофе. – Присаживайся, я принесу, – ответила миссис Коллинз.

Я прошла к дальнему столику, села, надела наушники и включила плейер на телефоне, чтобы не слышать, как эта компания обсуждает меня. Через некоторое время подошла миссис Коллинз. Я сдернула наушники вниз.

– Твой кофе, милая, я тебе туда карамельного сиропа добавила. Как ты любишь, – сказала она. – Спасибо... – ответила я, улыбнулась и снова надела наушники.

Добавила сахар, отхлебнула из чашки и уставилась в окно. В наушниках, какая-то неизвестная мне группа пела «Say something», но я была уверена что, кто-то другой исполняет эту песню...

Боковым зрением я увидела, как Джефф поднялся со своего места и направился в мою сторону, чуть шатающейся походкой. Он плюхнулся на диванчик напротив меня и знаком показал, чтобы я сняла наушники.

– Что ты хотел? – безразличным тоном спросила я. – Поговорить... – чуть заплетающимся языком, ответил он. – О чем? – продолжила я. – О нас. Знаешь, ты должна понять — мы не подходим друг другу. Мне нужна женщина, а не парень с грудью. Вообще я подумал и решил, Скайлер – та девушка, которая мне нужна, – и подытожил, – Верни ключи от моего дома.

Гаже себя я никогда не чувствовала, словно меня окунули в выгребную яму... Обида и желание прикончить этого ублюдка боролись во мне. Но я совершенно спокойно ответила:

– Я заберу свои вещи. Ключи оставлю в почтовом ящике, – поднялась и направилась к выходу. – Миссис Коллинз, сколько я должна? – обратилась я к женщине за стойкой. – За счет заведения, милая, – ответила она и грустно улыбнулась.

Недостаток небольших городов, что новости здесь разлетаются слишком быстро...

Я вышла из кафе и направилась к автобусной станции. «Мне больше нечего делать в этом городе...» – решила я и купила билет до Миннеаполиса на вечерний рейс, – «Осталось только собрать вещи».

Все еще сохраняя спокойствие, я вошла в дом родителей и поднялась наверх. Вытряхнула из сумки наспех собранные вещи и начала аккуратно складывать те, что мне казались, необходимыми. В комнату вошел отец:

– Дочь, у тебя все в порядке? – спросил он. – Да, пап, все отлично, – ответила я. – Что ты делаешь? – спросил он. – Пап, глупый вопрос. Собираю вещи, – ответила я, погруженная в свои мысли. – Куда ты собралась? – не унимался папа. – Подальше отсюда! – раздраженно сказала я. – Мы тебя не гоним, – сказал отец, подошел и обнял меня.