— Что ты можешь сказать в свое оправдание, обманщик?

— Мне нет нужды вообще тебе что-то говорить, Джонсон.

— Лонгботтом признал, что ты в курсе, как обойти возрастную черту.

Лицо Невилла становится красным от злости.

— А ещё я сказал, что был с ним вчера большую часть вечера и что он не бросал имя в кубок! — единственный плюс во всей этой абсурдице — Невилл показывает зубки.

— Это так. Ты сказал «большую», но не «всю». Гарри использовал тебя для создания себе алиби, а ты настолько глуп, что этого не замечаешь! Очнись, Лонгботтом! Он тебя использовал! Ты, Поттер, о себе слишком высокого мнения — надо бы сбить с тебя спесь!

Будь Анджелина собакой, её сейчас непременно следовало бы проверить на бешенство.

— Повторю четко и медленно, чтобы даже такая ревнивая девка, как ты, смогла меня понять. Я не бросал своего имени в кубок! Кто-то другой подставил меня в надежде, что у меня будут проблемы. В этих соревнованиях умирали люди. Если ты думаешь, что я сделал это ради славы, сколько ещё славы я могу заработать? Ради тысячи галеонов? В хранилище у меня намного больше. Когда мне исполнится семнадцать, то я получу столько, сколько не в состоянии потратить за всю свою жизнь.

Анджелина чуть ли не рычит:

— Убирайся, лжец! Ты обманщик, Поттер, и это очевидно. Заруби себе на носу: независимо от результатов голосования по порицанию, я всё ещё капитан квиддичной команды, и ты в ней больше не значишься. Я не намерена терпеть в небе обманщика ни сейчас, ни в следующем году.

Обдумываю, что скажу в письме к главному менеджеру Малолестона.

«Джонсон неплохой охотник, который преуспевает большей частью из-за действий Вуда, но решений принимать она практически не умеет — в пользу этого довода говорит факт, что на поле она в тягость. В дальнейшем, при условии её доступности, можно подумать об использовании ее в качестве экспериментального защитника, однако существует вероятность, что ей придется провести в лиге новичков несколько лет, прежде чем игрок приобретет хоть какую-то рыночную ценность».

И это звучит абсолютно правильно.

Пожимая плечами, просто качаю головой.

— Ты права, Энджи. Я никогда больше не поднимусь в небо ради тебя — надеюсь, в один прекрасный день ты подавишься своими словами. — Иду к лестнице.

Линч останавливает меня:

— Иди подожди в коридоре, Поттер. Когда мы будем готовы, я выйду за тобой.

— Большое спасибо, но я подожду в своей комнате. Что касается моих доказательств, буду краток. Я этого не делал, но если вы все настолько обо мне плохо думаете, буду рад снять герб Гриффиндора с мантии и носить нейтральный галстук на протяжении всего вашего нагоняя.

Голос Анджелины несется за мной вверх по лестнице.

— Обманщикам не сопутствует успех! Это новая фраза-пароль, Поттер!

Вхожу в комнату и вижу, что мой угол полностью разгромлен. В памяти всплывает то время, когда Джинни искала дневник. Плывущая в воздухе надпись «Обманщик» сияет слизеринскими цветами в пяти разных местах.

— Похоже, неплохо они над тобой поиздевались, ЭйчДжей, да?

— Похоже, так. — Начинаю проверять всё на предмет ловушек. При взмахе моей палочки полог, простыни, наволочки начинают пылать. Сложные чары, но не особо изощренные, чтобы их пропустило мое поисковое. Вызываю ветерок и прохожусь мини-торнадо вокруг постели. С каменного пола поднимаются жидкости и порошки. Липкие зелья и, принимая во внимание спотыкающее, похоже, зудящий порошок. Близнецы потрудились на славу.

Проверяю сундук и нахожу, что кто-то пытался его вскрыть, но не смог снять мои запирающие чары. Есть моменты, когда прошлое бывшего мародёра имеет свои преимущества, и они опасно близки к тому, чтобы убрать из словосочетания слово «бывший».

— Добби!

Эльф появляется.

— Да, господин Гарри Поттер.

Начинаю развеивать плавающие буквы, вводя в курс своего слугу.

— Полог, постельное белье, подушки и спинка кровати прокляты. Я сниму чары со спинки, но действуй и ты: уничтожь остальное, а потом замени. Тебе придется быть чрезвычайно осторожным при приготовлении моей пищи. Я хочу, чтобы ты избегал всех гриффиндорцев, не забывая о трех других факультетах. Не позволяй им подобраться к себе на расстояние приказа, но если им всё же удастся отдать тебе повеление, даже если покажется, что оно не причинит мне прямого ущерба, то до того, как его исполнить, ты должен доложить о нем мне или директору Дамблдору. Мне также нужно, чтобы ты избегал других преподавателей, за исключением директора Дамблдора. Ты понял? В этом замке есть люди, желающие причинить мне вред, и они постараются обманом заставить тебя им помочь.

— Добби не будет никому помогать причинять вред Гарри Поттеру!

Кидаю шельмецу подачку:

— Вот поэтому Добби — самый лучший эльф в Хогвартсе. Продолжай в том же духе, и я позволю тебе стать моим навсегда.

— Продолжай в том же духе, и чертово создание обкончает тебе ногу, Поттер.

Через десять минут я заканчиваю убирать последнюю буботубную гадость с крышки моего сундука. Близнецы не смогли в него забраться, так что изрядно постарались снаружи. Когда входят Рон с Гермионой, я занят черчением собственной возрастной линии. Оба встревожены.

— Полагаю, голосование прошло не слишком хорошо. Думаю, изменения в гардеробе уже целесообразны.

Она кивает и протягивает мне копию свитка.

— Голосование закончилось со счетом сорок пять против пятнадцати. Линч и Джонсон первоначально проталкивали срок до конца года, но двух третей он не набрал. Они согласились на месяц и уменьшат до недели, если ты извинишься за участие в турнире. Думаю, это условие поставили, зная, что ты не станешь извиняться. Оригинал уже на пути к Макгонагалл.