***

Киоко интересовала пара довольно закономерных вопросов, впрочем, эти вопросы интересовали и всю остальную школу. Первый - действительно ли можно считать Йому и Такехису одной командой. Второй - если да, то что эти двое намерены делать, и главное - с кем? Кое-что разузнав у Рюиджи, она уже поняла расклад, и он ей совершенно не понравился, как, впрочем, и всей остальной школе. Курода был, по большому счету, действительно никакущим защитником и промышлял, в основном, тем, что за пару тысяч йен мог поставить фингал кому попросят, или крышевал мелкотню от чуть более сильной мелкотни. Большую же часть своей энергии и агрессии он тратил на соперничество с Такехисой, а Такехису заботило только свержение Куроды, и это вполне устраивало всех остальных: пока банцу дерутся, им не до простых учеников. Теперь же ситуация изменилась в корне: появился Йома, заставивший уважать себя и Куроду, и Такехису. Вертикаль власти определилась совершенно четко, хоть и невероятно: наверху - первоклашка-гайдзин, номер два - Такехиса, который, если верить Рюиджи-куну, вряд ли согласился бы признать кого-то выше себя. Курода со своими шестерками мог бы претендовать на номера с третьего по пятое... если бы это хоть кого-то волновало. Оставалось неясным только одно: действительно ли Юдзи Такехиса смирился со своим вторым номером? И если да - то это не предвещает ничего хорошего. Когда в школе два соперничающих банцу, всегда можно искать у одного защиту от другого. Когда шайка-лейка одна - следует ждать поборов и расправ с неугодными, и Киоко даже сама не думала, что это начнется настолько быстро.

Когда она шла домой через парк вместе с Уруми, то наткнулась на двоих учеников. Такехису Киоко узнала со спины по прическе, второй, сидящий на земле с буквально на глазах заплывающим глазом и распухшей губой, оказался Танигавой из класса два-два. Танигава, к слову, уже получал на орехи от Киоко. Совсем слегка, всего лишь бросок и залом с болевым контролем, для понимания, что к Уруми приставать не надо, этого хватило: парень из тех, которые понимают все с легкого пинка. И уж нарываться на Такехису Танигава точно не стал бы.

– Первый день в школе - и снова за старое?
– ровно поинтересовалась Киоко, подходя ближе.

Такехиса повернул в ее сторону голову:

– Ты еще кто такая?

– Это Киоко Хираяма, дочь сэнсея Хираямы, у нее первый кю !
– гордо представила подругу Уруми, не забывая стоять так, чтобы Киоко находилась между нею и Такехисой.

Это не произвело на 'номера два' никакого впечатления.

– Ну и? Ступайте себе мимо и не забивайте голову тем, что вас не касается.

– Меня всегда касается, когда обижают слабых, - ответила Киоко, - а ты сам-то что? Сгоняешь злость на слабом, проиграв сильному?

Тут подал голос Танигава:

– Простите, это я сам во всем виноват... Я все понял...

– Тогда проваливай, - разрешил Такехиса и повернулся всем корпусом к девочкам: - вообще-то, я только что спас несчастного придурка от смерти. Танигава оказался настолько туп, что пытался клеиться к иностранке, девушке Теоды-сана. Если бы это увидел не я, а Теода-сан, Танигава мог бы и с жизнью распрощаться.

– Тебе-то какое дело?

– Мне? Поскольку мне было позволено взять на себя роль младшего брата, я не мог не принять мер, увидев такое безобразие, иначе из меня был бы никудышный младший брат.

– Помнится, кто-то все время кричал, что Курода без своих шестерок ничего не стоит. И тут внезапно что мы видим? Амбициозный Такехиса, якудза в четвертом или пятом поколении, без пяти минут защитник Хоннодзи, сам становится шестеркой, вы только подумайте, у гайдзина из младшего класса!! Ах, простите, можно я буду называть вас 'аники'? Первоклашка - 'аники'?! Умора!

Подколка Киоко эффекта не возымела: блондинчик лишь пожал плечами, словно это откровенно обидное высказывание никак его не задело.

– Не вижу ничего постыдного в том, чтобы признать превосходство Теоды-сана. Он победил меня без единого удара. Я смотрел в его глаза и не видел страха. Да, я проиграл. Не потому, что я слаб, ведь я крут - но потому, что он еще круче меня и всех, кого я когда-либо встречал, а я побеждал многих, в том числе и кандидатов на черные пояса в пыль отправлял. Да ладно, что я распинаюсь-то? Вся школа дрожит перед Теодой-саном. Я за первый год в школе кулаками заставил всех уважать меня - он заставил всех бояться лишь за пару дней. Гайдзин, говоришь? Да он достойней любого, в Хоннодзи ему никто не ровня. Даже я.

Он повернулся и пошел прочь.

– Видишь, - печально сказала Уруми, - Йому все боятся. Если уж Такехиса склонился перед ним...

– Выбрось из головы, - твердо сказала Киоко, - Йома неприятный тип, но это не повод жить в страхе. Будет тебя обижать - я с ним разберусь.

А про себя подумала, что с Такехисой или Йомой поодиночке вполне могла бы тягаться, но теперь, когда они заодно, ситуация может обернуться гораздо серьезней.

***

Представление шло полным ходом. Джеффри Уилсон, самозваный белый маг и настоящий шарлатан, ловко показывал фокус за фокусом - да-да, йоклол забери, ловкость рук и ни капли магии!
– доброжелательно улыбаясь и шутя, публика, которой набрался полный зал, смеялась и аплодировала. Сукин сын не то что магией не владеет - у него нет даже зачатков шестого чувства, иначе он бы уже давно почуял, как его спину жжет полный ненависти взгляд.

Если боги все-таки есть в этом мире, то они явно на стороне настоящего мага. Говнюк-самозванец выступает в том самом казино, где Тирру недоплатили за выступление, а значит, одним взмахом можно убить двух свирфнеблинов. Осталось только дождаться момента, чтобы появиться с наиболее сокрушительными последствиями.

Тирр проник на враждебную территорию легко и непринужденно, проделав весь путь невидимкой, проскользнул сквозь все двери следом за посетителями и теперь стоит прямо на сцене, позади Уилсона, предвкушая свое торжество и падение недруга. Долго ждать ему не пришлось.