Люси старалась постоянно набиваться к нему в спутницы. Не то чтобы мальчик был сильно рад этому – сестренка не оказывала существенной помощи, наоборот, мешалась, тормозила и надоедала ненужными вопросами. Однако Эдмунд не возражал, не отправлял Люси восвояси, только ворчал в своей излюбленной манере, помогая взбираться по крутым лестницам, подсаживая и спуская вниз. После его возвращения от Белой Колдуньи и победы над последней брат с сестрой очень сблизились, и девочка была очень рада, что он больше ее не обижает. Точнее, вредным Эд быть не перестал – но таков был его характер, который Люси принимала и понимала в меру своей детской мудрости и сил. В конце концов, благодаря его стараниям совместно проведенные дни наполнены захватывающими похождениями, а не только танцами с дриадами, играми с друзьями и немногочисленными уроками! Королеву в ее юные года не сильно терзали обучением. У брата же все обстояло гораздо плачевней.

– И вообще, у тебя же занятия должны были начаться! – заметила Люси. Эдмунд только рукой махнул.

– Нашла, чем внутрь заманить! Я лучше тут замерзну, чем вернусь на эту философию, - мальчика прямо перекосило от отвращения. Философия вызывала в нем жгучую ненависть, ибо применение он ей видел лишь в пыточном деле, о котором успел прочитать пару запретных свитков в библиотеке. Хранитель древних знаний, старый филин, не успевал за шустрым королем, который упражнялся в чтении нарнийских рун исключительно по сомнительным трактатам, совсем не положенным особам его возраста. Не то чтобы Эдмунда это очень смущало.

– Но прогуливать нехорошо…

– Ты меня учить вздумала? – уставился на сестру король. Та потупилась, а мальчик наставительно произнес: - Все нехорошо, что делается не в меру! Если это так страшно, то почему я еще жив?

– Твой учитель обещал, что скоро это изменится, если ты не начнешь посещать уроки как должно, - жизнерадостно сообщила Люси. Эдмунд поперхнулся. Такую угрозу от кентавра следовало принять во внимание. Король мечтал погибнуть в бою, как истинный рыцарь, но не над пыльной книжкой под заунывные речи преподавателя. В голове даже мелькнула мысль вернуться и взяться за ум, но вдалеке часы пробили десять утра. Он безнадежно опоздал! Так что Эдмунд свесил ноги вниз и принялся беззаботно разглядывать море далеко внизу.

Такая жизнь ему нравилась. Какому мальчишке десяти лет не понравится быть королем? Особенно когда бремя ответственности еще не легло на его хрупкие плечи – отчасти из-за старшего брата, отчасти благодаря его собственной увертливости. Каждый день сулил приключения, новые открытия, и эти бесценные часы он не собирался тратить на предметы, в которых не видел практической пользы. Зачем корпеть над книжками, когда лес зовет в стремительную конную прогулку? Чтобы земля проносилась под копытами Филлипа, чтобы в лицо бил ветер, чтобы лес пролетал мимо, сливаясь в единую полосу! За два прожитых в Нарнии месяца Эдмунд сделал изрядные успехи в верховой езде и ряде других дисциплин, но не очень длинном. Как ни бились учителя, упрямого и хитрого мальчишку было невозможно засадить за то, что ему было не по нраву. От их укоризненных взглядов в душу закрадывались сомнения – наверное, он разочаровывает многих подданных, относясь к доверенному ему делу с таким легкомыслием… Однако они долго не задерживались. В конце концов, свои обязанности перед Нарнией он выполняет в срок. Так что он не отъявленный хулиган, верно? Уроки математики и экономики Эдмунд посещал с завидным постоянством. Его ум был заточен под точные науки, которые давались с относительной легкостью. Для понимания была необходима конкретная задача, которую требовалось решить. В эту категорию с грехом пополам входили языки. Нарнийской письменностью король худо-бедно овладел, хоть и отстал от Питера на порядок, зато заставить его читать свитки, посвященные полезным темам, было сложно, но возможно.

Эдмунд был достаточно сообразителен и осторожен, чтобы не злоупотреблять такой свободой. Чтобы не вызывать слишком уж сильного возмущения и не разочаровывать ожиданий, пропускал он относительно немного. По крайней мере, львиную часть занятий мальчик, будь его воля, выкинул бы из своего расписания. Однако возложенная на него ответственность призывали к дисциплине, хотя бы малой. Так что его нельзя было назвать бессовестным нарушителем порядка, но и до идеального ученика ему было далеко.

Разве сделает его незнание философии плохим королем? Так же, как и неглубокое знание литературы? Разве это столь важные критерии для того, чтобы быть хорошим правителем? И без них можно принести пользу. Эдмунд утешал себя этой мыслью, которая его вполне устраивала и успокаивала совесть. Он старается, но в меру. Преподавателям не по вкусу непостоянный, свободолюбивый ученик, однако благодаря его стараниям ни у кого нет жестких претензий. Разве что у кентавра-философа, но тут уж ничего не попишешь – этот предмет вызывал слишком стойкое отвращение, чтобы с ним бороться.

Люси совсем продрогла. Пришло время возвращаться во дворец, к учителям-занудам и смертной скуке. Однако вечность сидеть на башне Эдмунду тоже не хотелось. Вся сладость развлечений и заключается в контрасте с обыденностью. Тем более, что в животе давно урчало от голода. Завтрак мальчик благополучно пропустил, ибо под его конец приходил учитель, разминуться с которым не представлялось возможным. Увы, приходилось жертвовать собой ради благого дела… Но обед обещал все исправить!

Вот и трапезный зал! Даже выходящий из его дверей преподаватель не испортил отличного настроения. Наверняка нажаловался, вон вид какой высокомерный! Эдмунд лучезарно улыбнулся кентавру и даже кивнул, выражая свое почтение. Конечно, это следовало сделать, явившись на урок, но кому оно надо?.. Последствий мальчик не боялся. Точнее, понимал, что за свои поступки нужно нести ответ. Это обязательное условие их совершения. Но Сьюзен, скрестившая руки на груди, большой опасности не вызывала.

– Позвольте, прекрасная леди, червячка заморить перед приходом государя, - Эдмунд с недавних пор изъяснялся в присутствии сестры исключительно в таком стиле. Старшая королева явно наслаждалась своим статусом, на уроки светских манер и танцев бежала, как на праздник, и даже вне их вела себя как истинная леди. По крайней мере, так казалось самой девочке, но не ее младшему брату. Так что он изысканным образом поклонился, изящно взмахнув рукой, взял с этажерки яблоко… И недопустимо звонко вгрызся в него зубами!

В глазах Сьюзен Эдмунд сразу прочитал список своих ошибок и грехов. Нельзя приступать к трапезе в отсутствие Питера, нельзя начинать с фруктов, нельзя так громко чавкать, нельзя, нельзя, нельзя… И злить сестру строжайше запрещено, если б это не было настолько весело! Правил в жизни монарха – несусветное количество. Как их все запомнишь?

– Прекрати, Эд, - поджала та сердито губы. Люси, просочившаяся следом за мальчиком, смиренно села на свое место. Несмотря на славу непоседы, она никогда не провоцировала Сьюзен на нотацию, хотя благодаря возрасту вполне могла бы избежать наказания. Но не Эдмунд, который считал своим долгом позлить зануду-сестру.