— Ты хоть что-нибудь понимаешь в этих делах? — начал я разговор с Элей.

— Нет, конечно, я думала, ты понимаешь.

— Значит, ситуация реально экстремальная.

— Что надо делать? — я обратился к оператору в трубку.

Нам диктовали, на какие клавиши нажимать, и мы как-то очень быстро добрались до всех электронных денег, до всех таблиц перечислений и всевозможных нулей, которые не имели определения в математическом мире. Мы закачивали программу за программой, открывали новые счета во всех банках, которые были в списке лучших хранителей денег. А дальше следовало невозможное решение, которое необходимо было принимать на скорую руку.

— Тёма, — произнес Андрей за моей спиной, — вот они — все богатства мира. Их надо раздать тем, кто этого заслуживает. Вот только как это сделать?

Я предложил Андрею:

— Мне приходит на ум простая арифметика. Мы сейчас зададим параметр системе, в которой укажем все российские счета, на которых меньше десяти миллионов рублей, заполним их до этой десятки, а затем в равной пропорции начнём перечислять всем до упора. Что скажешь?

— Ну а нам? Нам-то что делать? — подняла голову Эля.

— Не знаю, — задумался я. — Давай нам сразу по сто миллиардов? Раз мы будем сейчас всех обогачивать, надеюсь, людям не будет обидно, что кто-то из них стал чуть богаче остальных?

— Ты так думаешь? Но это же сразу заметят! И когда всё это закончится, нас порвут, как их всех. Эта жадность — к чему она? Мы всё равно сейчас будем в плюсе, сам подумай: Андрей подсказал переводить рубли во все валюты мира — никто, кроме нас, сделать такое не сможет быстро, так что нас с тобой деньги будут ждать в любой части света. А у них начнется инфляция… Помнишь, как мы картошку в 94-м покупали за пару миллионов? То же самое случится снова.

— Да, пожалуй, ты права.

Эля действительно была умной женщиной, которая соображала на пять шагов вперед. А я был действительно идиотом, если мог себе позволить так долго не обращать на неё внимание.

— Знаешь, когда всё это закончится, если где-то ещё останутся острова с пальмами, я подарю их тебе, чтобы быть там с тобой, — я поцеловал её в щеку, и Эля улыбнулась. — Ну же, давай, начинай «пилить» мировое богатство!

Оставив нас разбираться с мировыми денежными запасами, Попов вернулся к своей роли палача:

— Шмак, тебе придётся постараться, чтобы Господин П. приехал сюда и рассказал людям, что он за человек, какие приказы отдаёт, и каким количеством денег он себя наделил. Вот не пойму вас, честное слово! У вас же их бесчисленное множество! Почему вам всё время мало? Неужели совесть никогда у вас не проснётся? Вы же видите, что происходит! Самим не противно жить в городе, переполненном бродягами и очередями на субсидии? Или это всё вас не касается? — Андрей продолжил дискуссию с падшим полковником.

— Ты же сам — один из нас. Ты хотя бы им сказал свою правду? — Шмак показал глазами на нас с Элей.

— Нет, ещё не время для моей правды. Я хочу перед тем, как люди узнают, кто я такой на самом деле, выдавить всех вас — самых умных людей, которые решили упрятать меня за решётку, потому что вам всё мало! Найди мне своего друга. Своего покровителя, кому ты лижешь жопу. Зачем ты его защищаешь? Ему же плевать на тебя, неужели не понятно?.. Уже начинаю жалеть, что не убил тебя раньше, сука. Зачем ты нажал на кнопку?

— Мне приказали. И ты отлично знаешь, кто.

— Ты же труп ходячий! Зачем выполняешь их требования? Я же сказал, что сегодня — всем достанется. Ты хочешь быть вне очереди?

— Пошёл ты. Тоже мне — царь и бог. Почему ты решил за всех нас, что именно тебе будет позволено рассказать «всю правду»? Обрушить власть, убивать нас… Кто наделил тебя таким правом?.. Ты сам не осознаёшь, насколько ты смешон — весь из себя такой крутой, а меня просишь найти «П». Будто сам не знаешь, как его найти.

— Ответить? Да, конечно, я тебе отвечу! Смотри, урод, — Андрей отобрал компьютер, на котором мы отслеживали денежные трансферты, ежесекундно пополняя чей-то баланс до нужной отметки. — Смотри! — Он открыл вкладку «Живого Журнала», куда стекались миллионы одобрительных комментариев в пользу «наркобарона». — Видишь? Они мне говорят, что им нравится всё, что я сегодня делаю с вами. У нас в стране давно не было лидера, который мог возглавить этот бунт, потому что все вас боялись. Вы всех запугали до смерти своей «правдой», своей властью. Вы ездите по разделительным полосам, которые круглосуточно патрулируются крысами! И ты отлично знаешь, что за вами наблюдают тысячи камер, чтобы ваши задницы спокойно — сквозь все пробки — доехали до ваших вилл, построенных на деньги народа. И что же? Это ведь ты, сука, был тогда в машине, которая лоб в лоб врезалась в «ситроен» с двумя женщинами, одна из которых была беременна. И что? Куда делись все ваши камеры? Где все те крысы, которые должны были тебя выебать в тот же день за то, что ты удалил все записи фрагмента, где ты бухой выезжаешь на «встречку»?.. Их нет! Они вдруг все куда-то исчезли. И тебя признали невиновным. Более того, ты ещё и водителя своего подставил: сказал, что, мол, он был за рулём, хотя мы оба знаем, что твой водила — он же, по совместительству, твой сын — никогда не сидит за рулём, когда ты рядом. Скажи мне, как на вас найти управу? Как вас всех, сук, наказать? Я лично понял — нужно тупо с каждым вести индивидуальную беседу и стрелять в голову, как только детектор лжи покажет, что сомневается в правде. Я лично уже давно тебе не верю, как и твоему дружку — по этой причине вы и решили от меня избавиться, так?