– Почему Марина считала его некрасивым? Он очень импозантный.

– Да, он был немного полноват в молодости, это после резекции желудка он похудел. На него смотрели девушки, женщины, причем постарше, те кто умеют ценить надежность, а не красивые ухаживания. Но была Марина. И я с ужасом думаю, что могло стать с Сергеем, если бы не та трагедия, которая вернула ее к нему. Но этого вы не услышите, я обещал ее отцу сохранить тайну.

– А как быть Ирочке? Она не привыкла, она не умеет, так жить. У нее всегда бардак в шкафу, она покупала вещи, которые не надо гладить. А тут она показывает мне идеальные полки и говорит, что Дима сам стирает и гладит белье. И еще, что она очень старается.

– Привыкнет. Если она его любит, то привыкнет и примет образ жизни.

====== Часть 110 ======

Наступило третье октября. В приемный покой института вошли двое. Высокая девушка блондинка от природы. Она была сильно накрашена, хотя ее грим подпортили слезы. Крупноватая для своих молодых лет она была не особо привлекательна, но очень дорого и стильно одета. Парень, который ее сопровождал, тоже в глаза не бросался. Они подошли к охраннику и попросили вызвать в приемный покой профессора Корецкого. Тот посоветовал обратиться к дежурному врачу. Девушка возмутилась, но пришлось занять очередь. Очередь была небольшая человек семь. Но все время подходили скорые и пациенты на носилках оказывались первыми. После почти часа ожидания, девушка попала в кабинет.

– Вызовите профессора Корецкого, у меня боли в животе, а телефон его недоступен. Сколько можно ждать? Мне плохо, понимаете, плохо.

– Давайте я Вас посмотрю, зачем директора звать?

– Я его дочь, Вы у меня сейчас все по струнке ходить будете, если не позовете. Я не позволю чтобы меня кто-то лапал.

Через пятнадцать минут в приемном появились Данил с Димой.

– Юля, что с тобой?

– Живот болит справа внизу. Даня, пригласи отца, имей совесть.

– Он оперирует, там надолго. Давай тебя Дима посмотрит.

– А сам Дима у нас говорить не умеет?

– Юля, снизь обороты. Ты здесь не хозяйка. Тебе нужна помощь, ты ее получишь. Но распоряжаться ты не будешь.

– А кто будет? Чем Вы лучше?

– У нас есть образование и стаж. И вообще, не хочешь не надо, есть дежурный хирург, он тобой и займется.

Они прошли в отделение и доложили о происшедшем Борису. Тот сразу же спустился в приемный.

– Доложите, что у нас с Корецкой? Аппендицит?

– Не думаю, Борис Александрович. Похоже на внематочную, я вызвал гинеколога, сейчас будет. Вот шефу подарок. А она его дочь?

– Да, но воспитывалась у матери. Тот еще подарок.

Юлю осмотрели и подняли в операционную. С ее телефона Борис позвонил Инне и получил разрешение на операцию.

Через пару часов Валера встречал Инну в Приемном покое.

– Господи, Валера, как так могло случиться? Действительно трубная беременность?

– Нет, не трубная. Все гораздо хуже имплантация в подвздошной кишке. Пришлось делать лапаротомию и ривизию брюшной полости. Оперировал Борис с гинекологом. Сейчас она в реанимации, спит. Дружок ее сбежал, как услышал диагноз. Пойдем ко мне, когда она проснется нам сообщат.

Они поднялись в кабинет директора. Валера налил Инне чай, поставил конфеты.

– Валер, она рожать потом сможет?

– Да, конечно. Мы ее упустили, монстра вырастили.

– Это ты о дочери? Совесть у тебя где?

– У меня на месте. Я вырастил двух наших парней, и претензий ни у кого нет. Людьми получились.

– Валера, когда она забеременела, она жила у тебя, твое упущение. Это твой недогляд и твое безразличие.

– Нет, это твое воспитание. Я ее к экзаменам подготовил и в институт воткнул. Первый раз в жизни так унижался. И за ее учебой я слежу. Учу с ней рядом ежедневно. Я Сашу с Андрейкой не вижу, мне некогда, а с ней учу.

– Еще скажи, что на молодою жену сил не хватает из-за дочери.

– Инна, не лезь на рожон. Ты вернулась в Москву?

– Да, с видом побитой собаки. Мама умерла. Через месяц как я приехала. Вот вступила в наследство, продала дом и вернулась. Умоляла Олега пустить меня к сыну. Живем вместе в разных комнатах. Похоже, что у него кто-то есть.

– Почему не звонила?

– Звонила дочери. Где обитает Данил?

– У него подруга. Дома почти не появляется. Юля его доконала. Но я с ним вижусь на работе, мы разговариваем.

– Что Дима женился?

– Да, вроде хорошая девочка.

– Везет же уродам.

– Нарываешься?

– Послушай Валера, я не нарываюсь, я ненавижу тебя и твою семью всеми фибрами моей души. Вы искалечили и сломали меня и мою жизнь. Я была способной, лучшей, и из вас всех лучшей, но вы испугались, что я могу вас элиту переплюнуть и сломали мне жизнь, уничтожили, как врача, как научного работника. Даже детей у меня отняли. Живу теперь как собака приблудная.

– А вот, что ты злая я никогда не знал. Никто твою жизнь не калечил, кроме тебя самой с твоими непомерными амбициями. А вот дочь ты искалечила. Она конченная эгоистка.