Шрифт:
Ее сотовый зазвонил в тот момент, когда она переводила статью Тельмана для французского журнала.
– Да, мама!
Она искренне удивилась, услышав голос матери. Та должна была быть дома, а звонок явно из Москвы.
– Ветта, я приехала на твою квартиру, но ты там уже не живешь. Я была у Тимура, но он говорит, что вы давно расстались. Где ты?
– На работе. Мама я работаю в институте экспериментальной медицины. Приезжай сюда, там будет видно. Я в приемной.
Через два с половиной часа они уже разговаривали. Матери пришлось продать квартиру в Архангельске, отдать все деньги и уехать. Жить там она больше не могла. Родственников, кроме дочери у нее не было. Когда-то коренная москвичка, она решила вернуться домой. Думала, что вместе с Виолеттой будет легче выжить. О переменах в жизни дочери она не подозревала.
– Ты давно здесь работаешь?
– Второй день.
– Секретаршей?
– Да, офис менеджером, как сейчас говорят. Но суть та же.
– А образование? Мы тебя не для того учили.
– Мама, главное зацепиться, тут неплохая зарплата. Если я их устрою, обещали общежитие. Мама, что остается делать? Ты приехала, значит надо кормить обеих. Я понимаю, что ты привыкла к другой жизни, и я привыкла. Я выросла в другой жизни. У меня все джинсы от гуччи, а на работу пойти было не в чем.
– Но ты купила?
– Мне купили, как подачку. Правда, от всей души. Тимура даже не вспоминай, ему были нужны деньги, квартира. Я не разбираюсь в людях. Мама, давай поговорим вечером, мне надо работать.
Валера вышел из лифта и направился к своему кабинету. Зеленая пижама была покрыта каплями крови и еще чем-то. Выглядел он ужасно уставшим и расстроенным.
– Я к дочери, она вот работает. Здравствуйте.
– Виолетта, с Вами каждый день будут неожиданности? Вы будете работать в конце концов?
– Да, Валерий Александрович, я буду, простите. Вам что-то нужно?
– Да, я в душ, затем сделайте мне кофе, двойной латте. И что-нибудь поесть, можете заказать у нас в столовой, и еще чистый халат и пижаму, положите мне на кресло. И найдите Тельмана, попросите его ко мне немедленно. Все звонки переводите на меня, особенно из реанимации, даже в душе я подойду.
– Хорошо, я все поняла, а где взять пижаму и халат?
– У Вас за спиной шкаф, там все висит. Справа мое, посередине Ивана, и слева Тельмана. Хорошо?
– У Вас что-то случилось?
– Не надо задавать мне личных вопросов. Вы мне никто.
Он прошел в кабинет.
– Кто это? Красавец!
– Директор института.
Она вызвала Тельмана и он сразу поднялся в приемную.
– Из реанимации не звонили?
– Нет. Что случилось?
– Его жена родила, ночью отошли воды, плод крупный, сделали кесарево. Ты ему завтрак заказала?
– Да, сейчас принесут. А она сама как? А ребенок?
– Тоже в реанимации пока, но просто наблюдают. Я к нему пойду, позвони Даньке в хирургию, пусть в детское отделение сходит, затем сюда.
Данил пришел через час.
– Ветта, отец у себя?
– Да, он с Тельманом. Ты в реанимации был?
– Да. Ребенок нормально, толстый, смешной. Верочка приходит в себя, только плачет почему-то. Сейчас ему скажу, чтобы к жене шел. Почему он ее одну оставил, я не понял.
Дверь за ним закрылась на ключ.
– Отец, иди к Вере, я с ней просидел с полчасика, она от наркоза отходит, ей поддержка нужна.
– Учитель, блин.
– Па, мальчик хороший. Дядя Ваня говорит, что у Веры показатели терпимые, что случилось, то?
– Она никак не соглашалась на кесарево. Видите ли двух родила и этого родит. Но ребенок крупный, зачем рисковать, короче мы поссорились и я приказал дать ей общий наркоз.Теперь боюсь ее реакции.
– Валера, уже случилось. А если бы это была не твоя жена? Как бы ты поступил как врач?
– Так же. Сережа я на автомате, я не думал.
– Вот и ответ. Иди к жене. И дай имя мальчику. Зайди в реанимацию и дай ему имя.
====== Часть 122 ======
Директор ушел и до конца рабочего дня не возвращался. Из начальства был только Тельман. Он принимал посетителей, вел переговоры, затем часа в четыре отпустил Виолетту домой. Правда предварительно переговорил с ее мамой и выяснив, что она была бухгалтером в фирме мужа, предложил ей работу в финансовом отделе, с испытательным сроком. На следующий день она должна была приступить к работе и была рада хоть какому-то времени на обустройство. После ухода Виолетты с мамой, к Тельману пришел посетитель. Молодому человеку было на вид лет тридцать, да и по паспорту столько же. Беседовали они долго. Разошлись, когда уже стемнело. Дома он сразу получил выговор от жены.