И неожиданно для себя она нашла его вполне интересным мужчиной. Ребекка и не подозревала, что араб может быть таким красивым и импозантным. Его кожа казалась намного светлее, чем у соплеменников, не напоминая цветом высохший имбирь, а борода поражала ухоженностью. Его темные глаза, подобные тщательно отполированным черным кораллам на фоне светлого мужественного лица, светились странным блеском, отражая глубину таинственной души. И зубы были ослепительно белыми и ровными. Ребекке показалось, что он находится в хорошем расположении духа и хочет сообщить присутствующим важную новость.

Махди, должно быть, тоже чувствовал его страстное желание поделиться своими впечатлениями, и наконец одарил мягкой улыбкой.

– Мы уже говорили о положении на юге, а что ты можешь сообщить нам о северных областях моих владений? Что там слышно о неверных, вторгшихся в мои пределы?

– Всемилостивый Махди, у меня хорошие новости. Час назад я получил с почтовым голубем известие из Метеммы. Неверные крестоносцы, посмевшие напасть на наши города и пытавшиеся спасти Гордона-пашу, изгнаны из твоих священных земель, как паршивые гиены. Они оставили свои пароходы, на которых добрались до Хартума, разбитые нашими славными ансарами, и позорно бежали в Египет, минуя Вади-Халфу. Там они рассеялись, и никогда больше их нога не ступит на твою священную землю. Отныне вся территория Судана находится в наших руках под твоим непосредственным контролем, а твоя могущественная и непобедимая армия верных ансаров готова ринуться в бой за новые земли, чтобы распространить твое божественное слово и учение по всему миру. Да благословит тебя Аллах на веки вечные!

– Мы должны благодарить Аллаха, обещавшего мне эти победы, – скромно заявил Махди. – Он много раз говорил мне, что ислам восторжествует в Судане на долгие тысячелетия, а монархи и правители всего мира оставят свои неверные привычки и станут моими вассалами, вверив души моему слову и величию единой веры Аллаха и его праведного пророка.

– Да славится Господь Бог в его истинной силе и мудрости, – хором поддержали знатные гости.

Новость, что британские войска покинули территорию Судана, стала для Ребекки полной неожиданностью и повергла ее в уныние. Несмотря на падение Хартума и неудачную атаку речной флотилии, она все еще лелеяла слабую надежду, что в один прекрасный день британские войска пройдут торжественным маршем по Омдурману и освободят их. И вот теперь от этой надежды не осталось и следа. Значит, им с Эмбер никогда не суждено освободиться от этого мило улыбающегося монстра, которому они всецело и безраздельно принадлежат не только телом, но и душой. Она попыталась отогнать эти мрачные мысли, туманящие сознание.

Надо набраться сил и вынести все испытания не только ради себя, но и ради Эмбер. Вынести любой ценой, чего бы это ни стоило, – все унижения, оскорбления и противоестественные дикарские привычки. Ради самой жизни.

Резко вздрогнув, она осознала, что Махди обращается к ней. Горе туманило сознание, но Ребекка взяла себя в руки и сосредоточилась на его словах.

– Я хочу отправить послание твоему правителю, – сказал он. – Ты сама напишешь его от моего имени. Что тебе для этого нужно?

Девушка растерялась от столь неожиданной просьбы. Она думала, что с ней будут обращаться как с рабыней или проституткой, а не как с секретарем, но назвала ему все, что требуется для исполнения его желания. Махди позвонил в колокольчик, лежавший у изголовья его ангареба, и в зал тотчас вошел визирь и распластался перед господином в величайшем почтении. Получив приказ, он вернулся через несколько минут с тремя рабами, которые принесли небольшой стол и письменные принадлежности, захваченные дервишами в бельгийском консульстве. Поставив все это перед Ребеккой, рабы принесли четыре масляные лампы, поскольку солнце уже клонилось к закату и близились сумерки.

– Напиши на своем родном языке то, что я тебе скажу, – приказал Махди. – Как зовут твою королеву? Я слышал, твоей страной управляет женщина.

– Да, это королева Виктория.

Махди выдержал паузу, собираясь с мыслями, и продиктовал:

– «Виктория Английская, знай, что к тебе обращаюсь я, Мухаммед Махди, посланник Бога. Ты имела глупость противопоставить моей мощи свою армию крестоносцев, не ведая, что я нахожусь под покровительством самого Аллаха и поэтому никогда не терплю поражения в битвах. Твое войско разбито и рассеяно, как солома на ветру. Твоя мощь в этом мире полностью разрушена. Посему объявляю тебя своей рабыней и вассалом». – Он помолчал и добавил, обращаясь к Ребекке: – Ты должна писать только то, что я тебе говорю. Если же добавишь что-нибудь свое, я прикажу тебя выпороть.

– Я ваша собственность и никогда не позволю себе нарушить вашу высочайшую волю.

– Тогда напиши своей королеве: «Ты вела себя неразумно по невежеству. Ты не знала, что мои слова и мысли на самом деле являются словами и мыслями самого Бога. Тебе ничего не ведомо об истинной вере. Ты не понимаешь, что Аллах – единый Бог на земле, а Мухаммед Махди – его истинный пророк. Если ты не осознаешь свои грехи и не раскаешься, то будешь вечно гореть в аду. Слава Аллаху, Он милосерден и предоставляет тебе такой шанс. Он готов простить тебя, если ты немедленно прибудешь в Омдурман и падешь ниц передо мной, если поставишь свои армии и подданных под мое начало, если положишь к моим ногам все свои богатства, если откажешься от своих лживых богов и засвидетельствуешь, что нет Бога, кроме Аллаха, а я его истинный пророк. Я возьму тебя в жены, и ты родишь мне много замечательных сыновей. Я стану твоим защитником, а Аллах приготовит тебе место в раю. Если же ты отвергнешь эти предложения, вся твоя нация будет повержена, а сама ты будешь гореть в аду во веки веков. Это говорю тебе я, Мухаммед Махди, и это слова Бога, которые Он вложил в мои уста».

Махди откинулся назад, довольный своим посланием, и сделал знак, что закончил.

– Вы создали настоящий шедевр, – первым нарушил тишину халиф Абдуллахи. – Ваши слова несут силу и мощь Господа Бога. Их вышьют на ваших знаменах и пронесут по всему миру.

– Нет сомнений, что сам Аллах вложил в ваши уста эти драгоценные слова, – согласился с ним Осман Аталан. – Я буду вечно благодарить Бога за доставленную мне честь услышать их из ваших уст.

А Ребекка подумала в этот момент, что, если когда-нибудь узнают, что именно она написала это предательское послание, ее заточат в лондонский Тауэр до конца жизни. Не поднимая глаз от бумаги, она решила, что в Омдурмане вряд ли найдется человек, умеющий читать по-английски, и не долго думая приписала: «Написано по принуждению Ребеккой Бенбрук, дочерью британского консула Дэвида Бенбрука, казненного дервишами вместе с генералом Гордоном. Боже, храни королеву». Она знала, что идет на серьезный риск, но игра стоила свеч, поскольку оправдывала не только ее поступок, но и объявляла цивилизованному миру о ее унизительном положении.