Я ученый, и объективность — одна из важнейших ценностей для меня. Раньше я думал, что если как следует постараться, то можно увидеть мир глазами других и тем самым научиться больше уважать взгляды друг друга. Но, живя среди пираха, я осознал: наши ожидания, культурный багаж и жизненный опыт порой так разнятся, что картина общей для всех действительности становится непереводима на язык другой культуры.

Уходя из моей хижины к себе спать, индейцы пираха прощаются со мной по-разному. Иногда они просто говорят: «Ну, я пошел». Но часто они произносят другую фразу, которая сначала казалась мне странной, но со временем стала одной из самых любимых. Они говорят: «Не спи — кругом змеи». Так говорится по двум причинам. Во-первых, пираха считают, что если спать меньше, можно «закалиться», а это у них ценится. Во-вторых, они знают, что в джунглях опасности подстерегают на каждом шагу, а крепкий сон лишает человека защиты от многочисленных хищников, что бродят вокруг селения. Поэтому пираха смеются и болтают до глубокой ночи; сразу помногу они не спят. Мне редко приходилось слышать, что в селении все затихло, или видеть, что кто-то спит несколько часов подряд.

За эти годы я научился у пираха многому, но это, наверное, самый ценный урок. Да, жизнь тяжела и полна опасностей. И иногда нам из-за них не до сна. Но научитесь радоваться и этому. Жизнь продолжается.

Я отправился к пираха, когда мне было двадцать шесть. Сейчас я уже в том возрасте, когда не стыдно воспользоваться скидкой для пенсионеров. Я отдал индейцам свою молодость. Много раз переболел малярией. Пираха, да и не только они, не раз угрожали убить меня. Нет числа всем тем ящикам, мешкам и бочкам, что я перетаскал за эти годы по джунглям на собственной спине. Но все мои внуки знают племя пираха. Мои дети стали теми, кем стали, во многом благодаря пираха. А кое-кто из тех стариков-индейцев (да, мы все стареем), которые когда-то угрожали меня убить, — как я сейчас понимаю, самые близкие мои друзья, готовые жизнь отдать ради меня.

Моя книга — о тех уроках, что я вынес за тридцать лет изучения пираха и жизни в их племени. Все эти годы я отчаянно пыталсяпонять, как они видят и понимают мир, как они о нем говорят, и сообщить об этом моим коллегам-ученым. Этот путь привел меня в места небывалой красоты, пусть подчас и заводил туда, куда мне совсем не хотелось. Но я рад, что прошел его до конца: он дал мне бесценное знание о самой сути жизни, языка и разума, которое невозможно обрести иначе.

Пираха показали мне, что можно с достоинством и подлинной радостью встречать жизнь и смерть лицом к лицу, не уповая на небеса и не страшась преисподней, что можно с улыбкой идти навстречу великой бездне. Этому я научился от них, и за это я буду им благодарен всю свою жизнь.

Чтобы понять индейцев пираха, совершенно необходимо понять их отношение к природе. Это не менее важно, чем изучить их материальную культуру и устройство общества. Когда я стал пристальнее исследовать связь пираха с природой, я обнаружил, что их представления о естественном ходе вещей и связи природы с человеком отражены в особых понятиях. Особенно характерны два слова — big'iи xo'i; они помогут нам понятьмировоззрениепираха.

О том, что такоеbig'i, я узнал однажды после тропического ливня. Вначале я записал фразуbig'i xiho'ixaag'a, которая должна была значить ‘мокрая, глинистая земля’. Потом я указал на затянутое облаками небо, чтобы услышать, как будет «облачное небо». Но мой информант ответил тем же самымbig'i xiho'ixaag'a, опять ‘мокрая земля’. Я подумал, что чего-то не понял. Земля и небо — это совсем разные вещи. Поэтому я пошел к другим носителям языка, но все давали один и тот же ответ. Конечно, возможно, все они давали непредвиденный ответ: что-нибудь типа «ты дурак» или «ты показываешь пальцем». Но я был, в общем, уверен, что дело не в этом.

Эти два понятия важны по ряду причин. Особенно они интересны тем, что помогают понять, как пираха представляют себе болезнь. Это я узнал в самом начале работы, когда Кохоибииихиаи говорил со мной о своей дочери Ибии (X'ibi'i). Я пытался объяснить ему, почему она больна малярией, и заговорил о комарах и крови.

— Нет, нет, — перебил меня Кохои.

— Ибии больна, потому что наступила на лист.

— Что? Но я же тоже наступил на лист. И я не болен, — ответил я, удивленный его реакцией.

— Лист сверху, — ответил он, что было еще более загадочно.

— Какой лист сверху?

— Бескровный с верхнего «биги» (big'i) спустился на нижний «биги» и оставил лист. Когда люди пираха наступают на листья с верхнего «биги», они заболевают. Эти листья как наши листья. Но от них заболевают.

— А как ты знаешь, что это лист с верхнего «биги»? — спросил я. — Потому что если на него наступить, то заболеваешь.

Я еще расспросил об этом Кохои, а потом поговорил с несколькими другими индейцами. Выяснилось, что пираха представляют вселенную подобной слоеному пирогу, и каждый слой отделен от другого границей, называемой «биги». Есть миры над небом и миры под землей. Я понял, что эти верования похожи, хотя и не во всем, на представления племени яномами, которое тоже верит в многослойную вселенную.

Как и «биги», второй термин для описания природы — «ои» (xo'i) — имеет более широкое значение, чем я думал сначала. Поначалу я полагал, что «ои» просто означает «джунгли», потому что чаще всего это слово употребляют именно так. Затем, однако, я понял, что это слово обозначает все пространство между двумя «биги». Нечто вроде «биосферы» и одновременно «джунглей», подобно нашему слову «земля», которое может обозначать и всю планету, и почву на ее поверхности. Если вы идете в джунгли, вы скажете: «Я пошел в ои». Если вы хотите сказать, чтобы кто-то не шевелился, например, в лодке или если на человека село опасное насекомое, вы говорите: «Не шевелись в ои». В ясный день вы скажете: «Хорошее ои». Таким образом, значение этого слова шире, чем просто «джунгли».