Но и Аместрис нельзя было назвать злом. Как ни крути, а здесь парень, наконец, стал мужчиной: научился драться, набрался решительности и стал мужчиной. С Элси Иссей ничего не помнил, а вот с Зеновией те минуты наслаждения засели в голове с красками, цветом и подробностями. Возможно синеволосая была права, когда отказалась заводить отношения с бывшим демоном. Зачем подобное, когда знаешь, что вскоре придётся разойтись? Чтоб разбитое сердце было? Да и напланировал Хёдо на будущее попробовать начать встречаться с Риас, когда вернётся…

— Как думаешь, мы скоро вернёмся домой? — спросила Ирина, вырывая юношу из раздумий.

— Хм… Нам бы найти философский камень, а уж там и будет решаться вопрос, — лаконично ответил Иссей. — А вообще я думаю, что этот день настанет совсем скоро.

— Ты даже не знаешь сырья философского камня! Как ты можешь о подобном думать?

— Ну-у… Да, не знаю, но мне это и не нужно. Главное — это то, что мы вернёмся!

— А что ты скажешь тем, кого убили?

— Э… Ты о чём? — встревожился Хёдо. Лицо экзорцистки враз приобрело холодный оттенок.

— Сырьём для философского камня служат людские души! Это чёрная магия — та магия, которая не идёт ни в какие понятия с уставом Божьим. Эти души запечатывали в камень, и носитель получал вечную молодость, бессмертие и неограниченный запас жизненной силы. Но всё это далось через смерть других и страдания с болью. И этим ты хочешь воспользоваться?

Только сейчас Ирина поняла, насколько глупо поступила. Изуми и Эдвард просили Шидоу ничего не рассказывать Хёдо, но она не послушалась их. Но видя, как слепо бывший демон идёт к своей мечте, ей становилось не по себе. Он хотя бы должен знать, на что идёт.

На лице Иссея был шок. Теперь он вспомнил, что когда-то говорил ему Призрак Спарты о камне. Вот, значит, откуда берётся вся та сила…

— Прости, но я не понимаю смысла твоих слов, — стараясь быть спокойным, сказал Иссей. — Да, мне не по себе оттого, что души убитых засунули в какой-то камушек, но ты должна сама понять — мы обязаны вернуться в свой родной мир.

— Да как ты можешь такое говорить?! — вконец рассвирепела Ирина, посмотрев на брюнета диким взглядом. — Убийство — это грех! Я не хочу брать на себя огромный грех! Души должны попасть на суд Божий, а потом уйти либо в Рай, либо в Ад — смотря, чья часа весов будет больше.

Иссей что-то тихо пробубнил, после чего усмехнулся и махнул рукой на девушку, дескать: ху*ню несёшь. Подобная реакция напрочь всколыхнула Шидоу. Настолько к ней ещё никто не относился. Она тут, понимаешь ли, пытается вразумить юношу, наставить его на путь истинный, а тот продолжает вести себя так, будто всё норм.

— ХВАТИТ УЖЕ!!! — сорвалась в сердцах Ирина, сжав кулаки и поднявшись в полный рост, гневно глядя на макушку цветом шоколада. — ТЫ ВЕДЁШЬ СЕБЯ СТРАННО! ЛЮДЯМ НЕЛЬЗЯ ГРЕШИТЬ! МЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ…

— А кто сказал, что я человек? — вкрадчиво произнёс Иссей.

Шидоу осеклась, наблюдая, как брюнет поднимается. В следующую секунду Хёдо обернулся и поглядел на Ирину. Как и в прошлый раз, его глаза стали алыми, и левое око начинало сливаться с лампасом на щеке. И этот взгляд начинал пугать её. Ирина ведь и не знала, за что юношу иногда опасался Эдвард. Взгляд алых очей пробирал душу, и казалось, что они начинают читать всё, что написано в тебе.

— Сейчас я человек, а когда-то был таким же, как свои друзья из моего мира, — говорил Иссей холодно, чеканя каждую металлическую нотку. Кожа Ирина на руках и на теле стала гусиной. — Раньше я тоже думал, что грешить нельзя, поскольку причинять кому-то боль или поступать своевольно считаются плохими поступками. Но чтобы ты сделала, если бы на твоих глазах начали мучить Зеновию, потом сорвали с неё одежду, изнасиловали жестоко, а после забрали с собой, а ты в это время не могла сделать ничего?

Ирина открыла рот и тут же закрыла его, опустив голову. Сколько же смысла и правды было вложено в слова? Хёдо говорил это так, будто однажды сам подобное прошёл. Она не знала, что на глазах юноши его любимую девушку заставили испытать унижение, втаптывание в грязь, грязные касания, а после потеря всех друзей. Шидоу была наивной только потому, что училась в Школе Экзорцизма и не знала, насколько жестокой может быть реальность.

— Вот видишь, — мрачно улыбнулся Иссей. — А ты говоришь: «Нельзя грешить!». Человеку ничего не нужно, кроме Божьей веры — это твои слова. Я бы посмотрел на тебя, если бы у тебя забрали твою лучшую подругу и убили её.

Девушка задрожала, не смея поднять головы от такого напора содержания тёмных слов, однако бывший демон был непреклонен и продолжал:

— Боль притупилась бы, но не исчезла. А всё потому, что потеряв самое дорогое по своей вине, ты будешь винить только себя. Поэтому если ты собралась верить в Бога, то необязательно это делать в церквях и школах экзорцизма.

Иссей прижал свою руку к груди.

— Это нужно делать здесь. И если твоя вера сильна, ты сможешь идти дальше, несмотря ни на что. А пафосные слова, огонь в цитатах, ярость в глазах и прочее-прочее-прочее — муляж! Не всегда, но зачастую приходится грешить, чтобы стать счастливым.