Иссей не понимал действий генерала Спарты, но дальше смотреть он не мог. Столько всего горящего было, столько убитых, столько красных штрихов на картине и многочисленные осколки. Хёдо не мог смотреть на то, как Кратос сжигает обеих павших вместе с храмом, затем обращается к Аресу… Дальше Иссей уже не смотрел: это было самое тяжёлое, что он когда-либо видел в своей жизни.

— Ну как, интересный калейдоскоп получился, да? — с сарказмом промолвил Кратос, следивший всё это время за эмоциями бывшего демона.

— Это… я… Т-ты… К-как… З-за… — от шока Иссей не мог вымолвить ни слова. — Я же… П-почему?

Призрак Спарты мрачно усмехнулся и поднялся на ноги, скрестив руки на груди. Хёдо сделал шаг назад и едва не свалился в воду, однако с края островка не ушёл. Теперь он прекрасно понимал, кто такой Кратос и уже не мог говорить спокойно, как раньше. Иссей понял, насколько опасен этот человек, и что его прежние угрозы насчёт уничтожения бывшего демона отнюдь не пустые слова.

— Я себя не оправдываю, — говорил Кратос, тяжёлым взглядом смотря на юношу. — Что сделано, то сделано, и оправданий себе не ищу.

— К-кто… Кто они все? — тихо спросил Иссей.

— Обо всех говорить не буду, не знаю их имён. А двое из них — моя жена и моя любимая дочка Каллиопа.

Бывший демон и вовсе запутался в своих рассуждениях, не понимая, что теперь ему говорить. Внутри себя он почувствовал внезапное отвращение к бледному воину, но с другой стороны, в нём пробудилось и понимание к нему. Иссей не знал, как ему сейчас поступить: обвинить его в злодеяниях или… или…

— И ты… Ты не винишь себя в их смерти?

— Виню, — вздохнул спартанец, после чего непроницаемая маска вздрогнула. Теперь уже задумался Призрак Спарты. — Выгоднее, конечно, всё спихнуть на кого-нибудь другого, но… В том храме был один я, и Мечами Хаоса размахивал тоже я. Я сжёг Храм Оракула, и я же уничтожил эту деревню. С меня начались первые смерти Богов, после которых мир погрузился в хаос. Я прикончил свою мать, чтобы она не стала чудовищем, и я отнял жизнь у своего маленького счастья, Каллиопы, чтобы убить Персефону. Я уничтожил прежний мир, обратив всё живое в ничто. За многочисленные столетия я уже понимаю, что прощения мне нет и что грехи так не отпустят меня.

Кратос скрипнул зубами.

Руки Иссея дрожали. Он смотрел на Призрака Спарты с непониманием, однако и с соболезнованием. Хёдо не знал, почему в нём проснулось к нему сострадание. Шатен мог его обвинять сколько угодно, на деле же — вспоминал события, пережитые в алхимическом мире: тихое нападение на столицу и убийство в Государственном Штабе алхимиков, слегка жестковатый свой характер во время драк и прочее. И желание мстить Райзеру — теперь Иссей понимал, почему Кратос однажды промолвил «Мы с тобой в чём-то похожи»: как Кратос мстил Аресу и остальным Богам, так и Иссей стремился к тому, чтобы прикончить Райзера.

Бывший демон напряжённо выдохнул и перевёл дух.

— Почти две тысячи лет прошло… — громко произнёс Кратос, смотря куда-то вверх. — И всё это время я живу. Я не старею, и голод с нуждами мне чужд. Я лишился своей человечности в своём мире. Мне уже трудно назвать себя человеком.

С этими словами мужчина запрыгнул на край золотого ящика с уселся на нём, продолжая смотреть куда-то за спину Иссея. Павший Бог Войны не обращал внимания на него.

— Получается, всё это время, что ты молчал, в последний раз попросив меня тебя не беспокоить — это ты сделал для того, чтобы остаться наедине с самим собой? — осторожно спросил Иссей, хотя прекрасно понимал ответ: всё, что было им же произнесено — так и есть.

— Когда-то Мечи Хаоса были моим оружием, а после моего самоубийства, моя душа слилась с этими клинками, и я понятия не имею, как это произошло. Но факт остаётся фактом: покой мне только снится… хотя и сон меня не посещает после моей гибели.

— А… Что… Это?

— Это? — мужчина похлопал по крышке ящика. — Раньше я называл его Ящиком Пандоры, а сейчас это всего лишь мой ночник, возле которого я провожу всё своё время. Там хранятся все тёмные силы, что я получил за время моих странствий по Греции. Эти силы сгубили Богов! Теперь же они надёжно сокрыты в сундуке и больше никому не причинят вреда…

— КРАТОС!

Призрак Спарты вновь перевёл взгляд на шатена.

— Я понимаю, это прозвучит нагло с моей стороны, но… Пожалуйста, оставь пока свои попытки самобичевания тут и… Будь моим учителем до тех пор, пока…

— Ты мне уже рассказывал свою историю, — вздохнул спартанец. — Я заложил в тебя дух война — развиваться и всё остальное уже предстоит тебе. Так что моя помощь тебе не нужна.

— Да, я понимаю, но всё же… — Иссей занервничал. — Нельзя так себя губить. Ты просто не заслуживаешь того, чтобы судьба так жестоко к тебе отнеслась!