— Как я хочу кушать, — вслух сказал Иссей, приоткрыв один глаз и уставившись на синеволосую девушку. Зеновия хмыкнула и поднялась на ноги.

— Кстати, я вижу недалеко от нас какой-то городок, — произнесла она, махнув рукой в нужную сторону. Ирина тоже приоткрыла глаза и лениво повернула голову в нужную сторону. Уинри попросила Эдварда поставить её на ноги.

— Думаю, объяснять ничего не нужно? — промолвил Элрик. — У Уинри сломана правая рука, так что нам нужно пока где-нибудь отдохнуть после такой долгой дороги.

— Впервые ты сказал что-то умное, блондинчик, — с пафосом бросила Зеновия, но алхимик не повёлся на её сарказм — он сильно устал.

Иссей поднялся и, подняв Мечи Хаоса с земли, убрал их за спину и выпрямился. Похоже, гомункулы долго будут и его, и остальных искать. Хёдо точно знал, что достать они пытаются его, а если у них всё получится — Мечи Хаоса будут украдены. Брюнет скрипнул тихо зубами.

— О Боже, мне нужно сходить в церковь, — опечалилась Ирина, спрыгнув с валуна. — Иссей, и тебе надо бы…

— Всё, что мне надо — это вернуться домой и хорошенько поспать, — отмахнулся Хёдо, чем вызвал недовольную мину на лице Шидоу. Впрочем, медовласка решила в данный момент не спорить с бывшим демоном.

— Погнали в тот городишко, — предложил Эдвард, убрав руки в карманы. — Если мне память не изменяет, этот город был недавно под контролем одной преступной банды, которую мы с Альфонсом повязали.

День пролетел быстро, а на смену рыжему закату пришли сумерки, после наступила ночь. Местность оказалась пустой и безлюдной. Вокруг ничего не было, кроме открытого обзора, одиноких деревьев и растущей под ногами зелёной травы.

Недалеко от иссохшего дерева горел костёр, рядом с которым лежали два бревна. Усевшись напротив тёплого согревающего источника, оба гомункула поглядывали, как языки пламени пожирают сухую кору древа, превращая в угли. Пожилой черноволосый офицер свёл руки воедино и прижал к подбородку, не сводя зоркого глаза с огня. Рядом лежала прочная металлическая шпага, убранная в ножны.

Второй оказалась миловидная девушка с чёрными волосами и фиолетовыми глазами. Положив ногу на ногу, она смотрела то на огонь, то на небо, и иногда оглядывалась назад, на шелест травы. В отличие от первого, эта особа была очень оживлённой и не понимала, как можно сидеть без дела. Девушка несколько раз говорила старшему, что до города можно было добраться сегодня, но тот лишь отмахнулся и продолжил играть в молчанку.

— Какой был смысл останавливаться? — в очередной раз пожаловалась Ненависть, скрестив руки под весьма объёмной грудью, что для её юного возраста была пышной. — Мы могли уже сегодня разобраться с Гридом и вернуться назад.

— Нет смысла торопиться, — спокойно объяснил Расс, продолжая гипнотизировать огонь. — К тому же, есть мудрая поговорка: «Поспешишь — людей насмешишь!».

— «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня» — тоже поговорка.

Фюрер вздохнул и покачал головой: и чего новенькая в рядах гомункулов так яро рвётся в бой? Да, подобное поведение ей присуще, так как её нарекли Ненавистью, однако когда разговор заходил о Хёдо, взгляд брюнетки не раз холодел. Только откуда она его знала, не было известно никому.

Девушка откинула назад голову и качнула головой, раскачивая вороньи волосы. Больше всех она жаловалась на то, что ей попался вот такой унылый напарник…

— Отец собирается забрать философский камень Грида, — добавил Расс через несколько минут молчания.

— Я слышала, что Жадность стал предателем, — напомнила Ненависть, улыбнувшись холодной улыбкой. В глазах так и плясали бесята. — Что ж, это будет справедливо!

— Как сказать…

— Что ты хочешь сказать?

— Наш создатель собирается провести мега-глобальное алхимическое преобразование над всем Аместрисом, а для этого ему нужны все гомункулы.

— Но… Лейзи погиб ведь…

— Это не важно — его заменит Слосс, как только пророет туннель на Севере. Посему философский камень Грида будет возвращён Отцу…

— Тогда что тебя не устраивает? — Ненависть напряжённо выдохнула, прожигая холодным взглядом фюрера.

Расс вздохнул и на некоторое время замолчал, не желая даже шевелиться. Девушка уже подумала, что тот окаменел от мыслей, как вдруг мужчина поднял на брюнетку свой взгляд, наполненный яростью. По её коже пробежали мурашки.

— В отличие от других гомункулов, я ценю человеческую жизнь и стараюсь причинить как можно меньше вреда людям, — гневно и тихо говорил Расс. — Я не хочу, чтобы преобразование унесло жизни многих людей — взрослых и детей. Мне уже нет прощения за то, что я согласился быть подопытным для ношения одного из смертных грехов Ада.

Девушка непонимающе глядела на Брэдли, пытаясь понять, что он сейчас сказал. Оказывается, этот молчаливый гомункул Гнев любит философствовать. На её лице появилась ухмылка, но его слова заинтересовали брюнетку.