– А зачем мне это? – с вызовом глянула на меня Гитана. – Я служу Господину, ты – инквизитору. Вон тебе даже колечко серебряное на палец нацепили.

– Все мы кому-то, да служим, - пожал плечами я. – У всех есть те или иные господа и покровители, за которыми стоит кто-то из ещё более сильных мира сего. Свобода – миф, и ты, думаю, это понимаешь ничуть не хуже меня.

– Миф, - согласилась она. – Но ты думал, что станет с тобой, когда ты прикончишь Господина? Тебя ведь спасли лишь потому, что ты оружие против него. Ты меч, который куют для одного врага, и что с тобой будет после того, как ты исполнишь своё предназначение?

Я и сам не раз задавал себе подобные вопросы, но ответы на них были крайне удручающими. Поэтому я решил задуматься над тем, что делать после смерти Дракулести, когда сумею прикончить его. В конце концов, это чертовски сильный тиран, и вся моя охота на него может закончиться для меня плачевно. Так есть ли смысл умирать раньше смерти?

Но теперь, когда передо мной стояла Гитана, а с неба сыпался серый пепел, я не мог солгать ей, глядя в единственный живой глаз цыганки.

– У меня нет выбора, - честно сказал я. – Инквизитор крепко держит меня за горло. Видела же клейма на руке и напротив сердца. А сейчас, когда мы приблизились к Дракулести вплотную, как нам казалось, он вовсе дышит мне в затылок. Не доверяет, я понимаю…

– Или хочет расправиться с тобой, как только дело будет сделано, - продолжила Гитана, высказав то, что я не нашёл в себе сил произнести.

– Или так, - кивнул я. – Но я же ничего не могу поделать с этим.

– Не ври хотя бы самому себе, Рейнар, - со злостью в голосе произнесла Гитана. – Я же дралась с тобой в карете, и вижу, на что ты способен. Ты – не твоя ручная ведьма, а ты сам. Она лишь освобождает твою силу.

– Моё проклятье, - отрезал я. – Оно убивает меня!

– Меняет, - покачала головой Гитана. – Ты просто перестаёшь быть человеком, Рейнар, не более того.

– Тогда может и к лучшему, что инквизитор прикончит меня после того, как я убью Дракулести, - сказал я. – На смену одному чудовищу придёт новое.

– А это уже тебе решать, - с показным равнодушием пожала плечами Гитана.

– Я ведь могу освободить тебя, помнишь, - решил резко сменить неприятную тему я. – Присоединяйся к моей команде, как Абеле. Конечно, Чумного Доктора и Баума уже не вернёшь, но так мы сможем отомстить Дракулести за то, что он сделал с нами. Со всеми нами.

– Заманчиво, - произнесла Гитана, в голосе её промелькнула какая-то прямо-таки мечтательная интонация, она явно сама лелеяла планы мести поработившему её тирану. – Особенно после того, что он сотворил с Баумом, превратив его в безмозглую машину убийства. – Она попыталась поймать в ладонь хлопья пепла, сыплющегося с неба, но тот мгновенно распался тонкой пылью. – А чем ты соблазнил Абеле? Не думаю, что одного освобождения ему было достаточно.

– Я прострелил ему ногу в подземельях под замком Шварцвальдского вильдграфа и он угодил на Штырь Медузы. Знаешь же, что это за тюрьма. – Гитана только плечами пожала да махнула мне рукой, чтобы продолжал. – Он потерял свою ловкость и скорость, то, чем гордился всегда. Я отнял их у него, я же и вернул. Тому инквизитору, что пришёл со мной, служит один весьма талантливый врач и протезист Амбруаз Паре. Он сумел приживить Абеле протез, изготовленный механиками, с некой хитрой машинерией, которая вернула ему былую ловкость. Врач этот не побоялся работать с нечистым, не испугался его проклятой крови. Так что теперь наш наёмник снова скачет с прежней резвостью, разве что при движении машинерия издаёт негромкий скрип и скрежет. Абеле поначалу жаловался на него, но потом, видимо, привык, смирился как с неизбежным злом.

– Ловко, - кивнула Гитана. – Да только мне теперь уже ничего не нужно. Освободи меня от его рабского ошейника, и я тебе всё скажу, но при одном условии.

– Каком же? – спросил я, хотя и догадывался, чего она попросит.

– Ты прикончишь меня, - жёстко произнесла цыганка. – Мне незачем жить такой тварью, уродливой стрыгой. Раньше был хотя бы Баум и планы мести, которые я лелеяла, но после его окончательной смерти всё стало пустым и тщетным. Не хочу я такого существования дальше.

– Твоё право.

Наши взгляды снова встретились.

В темноте подвала картина выглядела удивительно печальной. Несмотря ни на что, я не считал Гитану своим врагом по-настоящему, и отбирать её жизнь было неприятно. Сейчас она сидела в кресле так же ровно, как когда я только заглянул в её единственный глаз. Однако я знал – тронь тело хоть пальцем, да что там, подуй даже несильный сквозняк, и она рассыплется пеплом. Тем самым серым пеплом, что шёл в городе скорби, навсегда отпечатавшемся в её разуме.

– Ну и? – услышал я голос Лафрамбуаза, но звучал он как будто издали.

Я ещё не совсем вернулся из мира мрачных грёз, где отправил душу Гитаны в ту бездну, куда придётся кануть и мне. Быть может, даже скорее чем я ожидал.

– Я узнал всё, что было нужно, - ответил я, оборачиваясь.

Наверное, пауза между вопросом и ответом затянулась настолько, что Лафрамбуаз посчитал меня слегка свихнувшимся после такого долгого контакта с сильным чумным отродьем. Ведь, как ни крути, а Гитана была стрыгой просто чудовищной силы, и пожелай она сопротивляться – мне бы пришлось туго. Наверное, я бы в конце концов одолел бы её, вот только стоило бы мне это очень дорого.